кто унаследует корону, так я на неё и не претендую. В конце концов, я всего лишь младший из принцев.

Он повернулся к королю и королеве, сказал всё тем же стальным тоном:

– Простите, но сейчас я должен находиться в Касилии, на герцогском балу. Я официальный представитель Мираканто.

Отвесил всем поклон и тут же скрылся.

С минуту все молчали. Наконец король отхлебнул эля и благодушно заметил:

– А что? Отличный вырос парень. И королева у него будет отличная. Ничего. Повзрослеет – образумится.

Донна Кардо Баррикверо покачала головой в двойной серебряной короне.

– Что-то подсказывает мне, что если эта девочка и станет однажды королевой, то лишь для одного-единственного Чертополоха. И даже этого он сможет добиться только чудом. Впрочем, ты прав. Наш внук достоин уважения. А то и восхищения.

– Но кто же станет после меня править? – растерянно спросил король.

– Как кто? – подняла брови королева. – Принц Чарльз, разумеется. Не понимаю, почему вообще возник такой вопрос. Мы это знали и раньше. Наш старший внук тоже отличный парень.

– Да, но он даже не пытается найти себе невесту! – ответил король с сомнением в голосе.

– Что ты на это скажешь, Чарльз? – спросила королева.

Принц Чарльз только махнул рукой:

– Успеется. Вам ещё править и править. А невест везде полно.

Он помолчал и горестно добавил:

– Я было понадеялся, что это будет Том. Да, видно, не судьба.

Глава 28

Весёлая изнанка бала

Ну вот, все в сборе, – сказала Рён, когда в комнате появился Том, слегка взъерошенный, но невредимый. – Готовы ослепить гостей своим неотразимым блеском?

– Готовы! – весело воскликнул Лусьо.

– Тогда веди, а то мы тут заблудимся, – скомандовала Рён.

И все дружно пошли за Лусьо по дворцовым переходам обратно в зал.

Рён и Лусьо продолжали болтать со Стёпкой, уводя её мысли от опасных воспоминаний. Дени держался рядом с ними, а Тюха, Рик и Том чуть-чуть отстали.

– Что, была долгая нотация? – сочувственно поинтересовался Рик.

Том пожал плечами:

– Нотация? Да нет. Так, разговор…

– И что же? – насторожился Рик.

– Всё хорошо, – ответил Том и улыбнулся. По-настоящему легко и радостно. – Мне удалось отбиться от короны. Наследник теперь точно Чарльз.

– Ну ничего себе! – тихо воскликнул Рик, совсем как Дени.

Он даже, кажется, хотел присвистнуть, но не решился: всё-таки они шли по дворцу. К тому же переходы вдруг закончились. Открылся большой зал, а в нём начался бал.

Музыканты играли уже в полную силу, а гости двигались в чинном придворном танце. Лусьо взглянул на них и предложил:

– Знаете что? Пойдёмте лучше в малую гостиную и во что-нибудь поиграем, пока тут не станет веселее.

Все согласились и почти бегом перешли в маленький уютный зальчик. Лусьо на бегу бросил: «Подождите меня тут!» – и скрылся. Как оказалось, чтобы привести с собой небольшую толпу молодёжи. Там оказались и Нико с Марикой, и компания юношей, вместе с которыми Лусьо рос, учился, фехтовал, уезжал на прогулки верхом, озорничал и прятался от старших.

Многие из молодых людей привели своих сестрёнок, которые чинно скучали в большом зале. Довольно быстро все разбились на команды, и началось веселье.

Сначала касильская молодёжь слегка смущалась, попав в одну компанию с доном Лусьо и «высокими гостями». Но, видно, за свою первую четверть в Иллирии дон Лусьо многому научился. Он стал держаться проще, обращался ко всем по-дружески, звонко смеялся – и скоро от первого смущенья ни у кого не осталось и следа. Играли в фанты, причём все охотно соглашались не только петь, но и мяукать или кукарекать, забравшись на стул. А остальные хлопали в ладоши и смеялись.

Потом играли в новую игру, которую Лусьо привёз из Иллирии. Правда, Рик с Томом тоже её знали, и у них с Лусьо даже вышел спор. Лусьо считал, что это игра «в корову», а принцы утверждали, что «в крокодила». «А может, в кролика?» – лукаво поинтересовалась Марика. И все расхохотались ещё громче.

Пока играли, смех, конечно, тоже не смолкал. А когда после нескольких партий Дени предложил поиграть «в кракозябру», смех перешёл в стоны. Никто не в силах был не то что играть – просто спросить, а кто такая эта кракозябра.

– Вот уж не думала, что на балу будет так весело, – шепнула Стёпка Тюхе.

– Я тоже, – ответила та.

Потом в их зал внесли подносы с угощеньем. Тюха тревожно взглянула на Рён. Та улыбнулась и кивнула. «Тут можно есть и пить всем, – шепнул Том. – Это другой мир».

Том был всё время рядом с Тюхой и тоже, как и друзья Лусьо, словно бы перестал стесняться. Смеялся и играл со всеми наравне, только иногда вдруг о чём-то задумывался. Впрочем, когда внесли пирожные, мороженое, фрукты и разные прохладительные напитки, не отставая от других, пробовал всё подряд. Да ещё вместе с Риком не забывал приносить Тюхе и Стёпке лакомства, стоявшие от них в некотором отдалении.

Тем временем в зале зазвучала быстрая музыка.

– Ну наконец-то начались танцы повеселее, – сказал Лусьо.

Молодёжь, в том числе и Нико с Марикой, тут же переместилась в большой зал. В малом остались только Том с Риком, Стёпка с Тюхой, Рён и Дени.

– Все эти бальные фигуры надо долго разучивать, – сказал Дени, общипывая кисточку винограда. – Я не согласен. То есть не способен на такой подвиг.

– В Иллирии ты танцевал. Я видела, – сказала Рён с насмешливой улыбкой.

– В Иллирии деваться было некуда. Там диктатура. Или тирания.

На это Рён уже откровенно рассмеялась. Все остальные тоже улыбнулись. Даже не потому, что понимали: конечно, нет там никакой тирании в помине. А потому, что видели: Рён с Дени счастливы. И всем от этого сделалось радостно и спокойно на душе.

Вдруг дверь немного приоткрылась, и в неё заглянул мастер Мартин.

– Ах вот вы где! – сказал он, тоже улыбаясь. – А я всех растерял в толпе.

– Нам пора? – спросила Тюха упавшим голосом.

– Почти, – ответил мастер Мартин. – Герцог и герцогиня просят Тюху уделить им пару минут. Они ждут тебя на галерее. А потом я провожу вас в наш дом. Мы ведь не будем собирать всех для прощания?

– Нет-нет, пусть празднуют, – сказала Тюха и выбежала через высокую застеклённую дверь в прохладу звёздной ночи.

Герцог и герцогиня ждали её чуть поодаль. Они стояли, опершись о каменный парапет, и глядели в ясное небо. Донна Элинор сразу же повернулась к Тюхе, едва заслышала