Необходимо этот участок проверить самым тщательным образом, не упустив из вида ни один овражек, ни одну кочку. Любой подозрительный сугроб или кучку снега разгребать и убедиться, что там нет трупа. Пока не обойдете весь пустырь, в штаб не возвращайтесь. Старшим группы назначаю майора Степанова. Фонарики у всех имеются?

— У всех, — ответил Степанов.

Журавлев окинул взглядом шеренгу.

— Все одеты, обуты хорошо?

— Начальник предупредил, поэтому все оделись тепло, — ответил тот же Степанов, осознавая всю ответственность возложенных на него задач.

— Тогда с Богом!

Вернувшись в штаб, Журавлев обратился к Котовой:

— Светлана, экстрасенс утверждает, что девочка жива, ее похитили, чтобы переправить в центральную часть России…

— Серьезно?! — удивленно-радостно воскликнула оперативница, прервав начальника на полуслове. — Ей верить можно?!

— Верить можно всему и кому угодно, — покачал головой сыщик, — но мы же оперативники и должны исходить из реального положения дел. По мне, она все выдумала из своей головы, но Алена верит ей безоговорочно. Поэтому сходи к коменданту, позвони в дежурную часть и сообщи, чтобы обращали внимания на лиц цыганской национальности, которые могут находиться в старом частном доме на окраине города. После этого иди к Алене и скажи, что всех обзвонила и предупредила.

— А, может быть, все это правда, и она жива, — без всякой надежды проговорила Котова и воскликнула с отчаянием в голосе: — Что такого невероятного сделать, чтобы это оказалось в действительности?!

Как только Котова вышла из штаба, следом в коридор вышел и Журавлев. Он, давимый тяжелыми раздумьями, прохаживался по гулкому коридору ночного общежития. Его душила бессильная злоба на самого себя из-за того, что никак не может поймать конец веревки, чтобы распутать это загадочное исчезновение маленькой девочки. Кто его знает, может быть, девочка еще жива и надеется на него, что он освободит ее из плена, как сказочный богатырь спасает маленькую принцессу? Но, вместо того, чтоб вскочить на вороного коня и мчаться во весь опор к царству Кащея Бессмертного, он бессмысленно топчет коридоры этого унылого общежития…

Очнулся он от прикосновения чьей-то руки к его локтю. Резко обернувшись, он увидел перед собой плешивого старика шестидесяти лет, который улыбался ему беззубым ртом. Вздрогнув от внезапного появления человека, сыщик подумал:

«Надо же! Только вспомнил о Кащее, а он предо мной собственной персоной!»

— Что, не нашлась еще девочка? — шамкающе поинтересовался старик.

— А вы кто будете? — спросил его опер

— Я дворник. Фамилия моя Кравец.

— Юрий, если не ошибаюсь.

— Да, Юрий Тарасович.

— Юрий Тарасович, у вас есть что сказать мне?

— Ваш сотрудник приходил, разговаривал со мной. Больше мне сказать нечего, хотя… могу кое-что добавить.

— И что же?

— Я тут работаю всего два месяца, но за это время насмотрелся всякого. Одним словом, наше общежитие превратилось в проходной двор. Тут шныряют темные личности, молодежь собирается и наркоманствует, так что приходится их выгонять на улицу. А уж про пьяниц и говорить не приходится — спят прямо в коридоре. Вся эта шатия-братия способна на все, они и умыкнули, наверное, девочку-то.

— А зачем им девочка?

— Как «зачем»? Продать, например. Или, что похуже сделать с ней, развращенцев сейчас развелось…

— Назовите хоть одного извращенца.

— Этого я не знаю, на лице же не написано. Наркоманы способны на все…

— А наркоманов назвать можете?

— Откуда я могу знать, они же не представляются.

Во время этого разговора хлопнула дверь общежития. Увидев вернувшегося с информационного центра Федорова, Журавлев оставил старика и подошел к оперативнику.

— Ну что, Кирилл, всех проверили?

— Да, проверили, — ответил Федоров и, посмотрев вслед старику, который направился в свою комнату, спросил: — Что этот тут делает?

— Подошел, интересуется, нашлась девочка или нет.

— А че ему не спится?

Журавлев только пожал плечами.

Оперативники направились в штаб, их догнала Котова и с прискорбием сообщила:

— Как могла, успокоила Алену, объяснила, что проверяем все, что сказала гадалка. Но она совсем плоха, ноги ее уже не держат, все время сидит или лежит. Я попросила соседку, чтобы она находилась рядом. Скоро схожу вновь, проверю, может быть, вызову скорую.

У Журавлева сердце от усталости и тревоги ныло уже беспрестанно, рассказ Котовой только усугубил положение. Он, несколько раз глубоко вздохнув, отправил под язык очередную порцию валидола. Заметив это, оперативница проговорила:

— Да и вам надо врача…

Устало отмахнувшись от своей подчиненной, Журавлев обратился к Федорову:

— Расскажи, сколько судимых в общежитии?

— Из шестидесяти восьми человек двенадцать судимы, из них только один за изнасилование. Один был осужден за убийство, два — за тяжкие телесные повреждения. У остальных — имущественные преступления.

— Насильник в какой комнате?

— В четыреста третьем. Фамилия его Фрадкин.

Журавлев кивнул Котовой:

— Светлана, четвертый этаж проверяла Иванова. Посмотри ее справку о проделанной работе, что она пишет про этого Фрадкина.

Быстро обнаружив нужный документ, Котова стала читать: «Комната 403. Проживают Костина и Фрадкин с сыном Сережей 6,5 лет. С обеда находятся в комнате, никуда не отлучались».

— Интересно, а почему не на работе? — задался вопросом руководитель.

— Сегодня же суббота, — ответила Котова.

— Ах да, суббота… нет, уже воскресенье. С этой работой все дни перепутались в голове. А где живет тот, кто сидел за убийство?

— Здесь, на первом этаже, — ответил Федоров. — Фамилия его Скопцов, я с ним разговаривал. Он проживает с Шубиным, среди судимых тот не значится. Шубин был весь день в комнате, Скопцов пришел в три. Во время моего визита они уже приготовили ужин и собирались отметить день рождения последнего бутылочкой водки.

— А те, кто за телесные повреждения?

— Они живут в одной комнате по соседству со Скопцовым и Шубиным. Зовут их Кленов и Патрушев. Во время проверки Кленов был в комнате, Патрушев пришел при нас, говорит, что работал.

— Патрушева надо проверить до конца, — указал Журавлев Федорову. — Установить, где он работал, найти свидетелей. Но это утром.

— А почему мы проверяем только судимых? — задалась вопросом оперативница. — Помните убийство девочки Малышевой. Там же мы поймали примерного семьянина, который даже не имел ни одного привода в милицию, а не то, что судимость.

— Правильно, Светлана, будем проверять всех, — согласился с ней Журавлев. — Но в первую очередь все-таки исключим судимых из этого списка.

— Да, начнем с них, — кивнул Федоров. — Объять необъятное невозможно.

— А дворник не значится среди судимых? — поинтересовался руководитель.

— Кравец? Нет, он чист. Но это ни о чем не говорит, и вообще, моя проверка половинчатая. Если человек осужден за пределами Якутии, он у нас не будет числиться, как судимый. Надо делать запрос на шестьдесят восемь человек в Москву и ждать ответа минимум месяц.

— Месяц ждать