близился к своему грозному началу. Взбудораженные матросы высыпали на палубу, и до юнги дела никому не было.

Хуан-Урс возбужденно сжимал саблю в руке, и глаза его горели звериным огнем.

Крепыш Санчес взметнул кулак кверху:

- На абордаж!

И ему вторил леденящий душу вопль восторга, едва ли человеческий.

Офицеры, державшиеся особняком вблизи квартердека, проверяли заряд пистолетов и вглядывались в два судна, которые, казалось, протяни ладонь, и вот. "Отважный" огибал их с носа.

"Мария" уверенно шла ко дну. Внизу утопающие цеплялись за обломки. На втором спешно выполняли оверштаг. Но уйти у него не было шансов.

Канонир Пабло уже поднялся с нижней палубы. Его работа кончилась. Старик и Верзила, вместе с Мертвецом Пересом и остальными, готовили абордажные крюки.

Капитан Энрике застыл на шканцах, как статуя. Торжествующая. Холодная. Ждущая. Статуя, в которую единственно и мог превратиться мальчишка, улыбнувшийся всего однажды.

Окруженный офицерами.

Кристина закусила губу. Что она должна делать?

Можно ли делать счастливыми тех, кто уверен, что знает лучше, как жить, но абсолютно неправ?

Шпага папы Мигеля холодила бедро сквозь полотняные штаны.

Почему люди думают, что счастье -- вот такое?

Может, она не спасет всех. Но Энрике глаза она откроет. Капитан будет улыбаться. По-настоящему. Или она не дочь папаши Мигеля. Тогда и жизнь не зря.

Кристина выскочила на палубу в тот момент, когда Крепыш Санчес метнул последний абордажный крюк. Выскочила со шпагой наголо, со стеклянными глазами, с силой сведенными в одну линию бровями -- просто навстречу будущему. Так бывает, когда ты совершенно не в силах предположить, что там -- в этом самом будущем, да и пытаться нет желания. Потому что будущее предугадывать смысла нет. Ты бросаешься сломя голову вперед, и будь, что будет.

Потом об этом вполне можно пожалеть. Наверняка. Даже абсолютно точно. В девяти случаях из десяти.

Но сейчас -- не до мыслей о сожалениях. Потому что жить -- это значит ЖИТЬ. А не отсиживаться в кубрике.

Сейчас вообще не до мыслей.

Матросы, солдаты и офицеры один за другим с воинственными криками сыпались на палубу намертво пришвартованного корабля.

Корабля таинственного Искателя Ветра. Брига "Маргари".

Капитан Энрике уже приземлился на квартердек врага, в самую гущу схватки. Он уверенно рубился с тремя противниками, и его шпага блистала на заходящем кривом солнце яркими вспышками.

Звон шпаг, глухие удары кулаков, редкие выстрелы, сплошной туман, а в нем -- водоворот человеческих тел, запах дыма, стоны и победные вопли, стук корпусов судов друг о друга, яростный всплеск случайной волны и качка.

И наползающий кровью закат.

Это все -- неправильно. И Кристина -- здесь. Что делать, когда ты там, где тебя быть просто не должно? Бежать? Это трусливо. Папа Мигель не сбежал бы.

Но и не плясал бы под чужую дудку.

Только под свою.

Ее дудка -- это амарант, это счастье. Это особая миссия -- сделать капитана Энрике счастливым. Кристина усмехнулась -- он даже и не знал, как вляпался. Теперь у него есть собственный телохранитель.

Она рассмотрела Хузо Верзилу. Матрос дрался в кулачном бою на самом краю фальшборта, как петух. Правый глаз у него напоминал рыбий пузырь. Кристина поморщилась.

Она не была с ними.

Старик на носу упал на бок. Крепыш Санчес метнулся помочь ему, но сам получил от пирата сквозной прокол. И из его плеча потекла кровь на сияющую алым палубу. Такая она сама по себе или от заката?..

Кристина зажмурилась. Так быть не должно.

Третий корабль -- он тонул медленно, но верно. Ватерлиния давно скрылась под водой. Несколько человек тихо крались к корме. Среди них -- знатная донна в богатом платье.

Кристина когда-то страстно мечтала иметь такое. Кажется, что это было бесконечно давно.

Кристина вложила шпагу в ножны.

Еще один выстрел. И потом -- гром среди ясного неба, и "Отважный" задрожал всем корпусом. Кристина схватилась за фальшборт: доски на шканцах вывернуло наизнанку, чтобы дым и огонь вырвались наружу.

Враги выстрелили в упор и загнали пушечное ядро в чрево "Отважного"! Кристине показалось, что это не "Отважного", а в нее саму. На чем они пойдут домой, если...

Мертвец Перес вывалился за борт, нелепо взмахнув руками.

Двое офицеров упали без движения.

Гарпия бросился к мосткам.

Несколько дерущихся вспыхнули огнем и с криками прыгнули в море.

Капитан Энрике обернулся, продолжая будто играть шпагой и удерживать оставшихся противников на расстоянии. Никто никогда не смог бы быть ему равным.

Но команда капитана Энрике проигрывала бой.

"Отважный" заскрипел --- его мачты переплелись с мачтами "Маргари", и он приподнялся из воды, как поверженный.

Сердце Кристины дрогнуло: с марса одной из этих мачт маленький стрелок хладнокровно навел аркебузу прямо на капитана. Она не поняла, что делает, когда в два шага влетела на изуродованный квартердек, схватилась за обрывок рангоута и оттолкнулась ногами. Взмыленное море меж связанных судов пронеслось внизу в один миг. Она врезалась прямо в капитана Энрике, едва не нанизавшись на острие чужой шпаги, а потом что-то обожгло левое плечо, словно разрывая его на кусочки, как