— Я отступлю, когда он проявит чертово уважение на моей собственной свадьбе.

— Убери пистолет, Массимо, — говорит Катарина, обходя Ренцо и становясь рядом со мной. Ее глаза впиваются в мои с безмолвной мольбой довериться ей. Я не свожу взгляда с Ренцо Датти, пока засовываю оружие за спину в пояс брюк. Она бросает взгляд на своего подчиненного, обнимая меня за спину.

— Ты должен извиниться перед моим мужем.

Моя рука обхватывает ее плечо, и я прижимаю ее к себе, ожидая, пока этот засранец признает свою ошибку.

Он сжимает челюсть, когда произносит:

— Извини, Массимо. Я перегнул палку.

— Ты прав, и для тебя я мистер Греко.

Он кивает, неловко переставляя ноги.

— К моей жене будешь обращаться как «миссис Греко» или «донна Греко». Ясно?

Если бы взгляды могли убивать, то я был бы в десяти футах под землей от выражения его лица.

— Рен, — предостерегающий тон Катарины призывает его следовать указанию.

— Я понял, мистер Греко.

Его челюсть напрягается, когда он смотрит на мою жену. Он хочет потанцевать с ней, но сейчас пусть отвалит и уползет обратно в ту грязную дыру, из которой выполз.

Беннетт вступает в игру, чтобы сгладить ситуацию.

— Если мне будет позволено потанцевать с невестой, ничто не доставит мне большего удовольствия.

Я киваю дону Маццоне, ценя его спокойную решительность в любой ситуации. Занять его место будет нелегко, но я полон решимости стать еще более великим президентом и продвинуться дальше, чем он.

Я целую свою жену в губы, отпускаю ее, чтобы она могла потанцевать с боссом. Ренцо покидает танцпол, ни капли не выглядя счастливым. Я с ухмылкой смотрю на его удаляющуюся фигуру, пока иду к столику, чтобы пригласить маму на танец.

— Нам нужно присмотреть за этим парнем, — говорит Фиеро, материализуясь рядом со мной.

— Согласен. Он явно не одобряет этот брак, и я подозреваю, что он влюблен в мою жену.

— Я скажу Алланте, чтобы проверил его, но сначала нужно кое-что сделать.

Он поднимает брови и направляется к Николине Агесси. На свадьбе принято, чтобы танцевали подружка невесты и шафер, так что Дарио не может отказать Фиеро, но он будет жаждать крови после того, как Фиеро очарует его жену. Я видел, как бесчисленное множество замужних женщин падали на колени перед моим лучшим другом, но знаю, что Фиеро не пойдет дальше флирта.

Может, мы и жулики, но у нас есть определенные принципы.

Ирония судьбы в том, что, если бы я знал, что Катарина замужем за доном, я бы никогда не трахнул ее в аэропорту.

Судьба действует неисповедимыми путями.

Я уговариваю маму выйти на танцпол и кружу ее в центре переполненного зала, пока все начинают отрываться по полной. Все маленькие дети уже улеглись спать, и вечеринка наконец-то начинается.

Мама смеется, когда мы танцуем под несколько песен, и мне нравится видеть ее счастливой и беззаботной.

Я планировал познакомить Катарину с мамой в преддверии свадьбы, но мы оба были слишком заняты. Они успели лишь коротко поздороваться, так что я планирую отвезти жену домой, чтобы она как следует познакомилась с мамой, возможно, на этой неделе.

— Она очень красивая, — говорит мама, когда музыка стихает, и мы перестраиваемся. Похоже, я не единственный, кто следит за своей невестой, пока она танцует с чередой влиятельных мужчин. — Но холодная и замкнутая, — добавляет она, немного извиняясь.

— Почему ты так говоришь? — я мягко притягиваю ее к себе. — Катарина весь день была улыбчивой и милой.

Пусть и вынужденно, но я не думал, что многие это заметят.

— Это фарс. Я наблюдала за ней.

— Мам, — я наклоняю ее подбородок, чтобы заглянуть ей в лицо. — Ты винишь ее? Ты была замужем по расчету. Конечно, поначалу ты тоже была настороже?

В ее глазах появляется злость.

— Мне было восемнадцать. Я была совершенно невинна и напугана до ужаса. Твой отец не делал мне поблажек.

Она вздрагивает всем телом, и боль разрывает сердце. Я не посвящен во все факты, но знаю, что их брак не был счастливым. Я сам видел достаточно, чтобы понять это.

— Ты не твой отец! Ты достойный человек, Массимо. Ты совсем не похож на это чудовище! — слезы застилают ей глаза, и она шумно сглатывает. — Эта женщина даже не представляет, как ей повезло! Многие состоявшиеся мужчины — жестокие, неверные ублюдки, но только не ты. Ты будешь хорошо с ней обращаться, а она позорит тебя, поступая так. Она не имеет права!

Головы поворачиваются в нашу сторону, и я медленно направляю нас к краю танцпола. Я не знаю, сколько мама выпила сегодня, но, возможно, слишком много. Обычно она не бывает такой бойкой. Особенно на публике, где обычно проявляется вся степень ее социальной тревожности. Она берет мои щеки в свои маленькие, почти детские руки.

— Вы с Габриелем избежали проклятия. Вы хорошие мальчики. Вот почему вы оба до сих пор стоите на ногах, а остальные гниют в могилах.

— Отец оказал услугу, пренебрегая нами и сосредоточившись на Карло и Примо, — тихо признаю я, хотя в тот момент я так не думал.

— Верно, но он был глуп. Ты лучший из всех моих сыновей. Гейб… Я люблю его, но у него нет ни стержня, ни выносливости для этого мира. Но ты… — она сжимает мои щеки. — У тебя есть. Ты всегда был настоящим наследником Греко. Я увидела это, пока твой отец был ослеплен. Ты будешь сильным лидером. Ты не потерпишь несправедливости или глупости.

Ее глаза пылают решимостью, и это впервые за последние годы, когда я видел свою мать настолько оживленной.

— Не позволяй любви ослепить тебя, сын мой. Если она не с тобой, то она против тебя. Не позволяй ей разрушить твое будущее, ведь ты упорно за него боролся.

Глава 13

Катарина

— Я не буду с тобой трахаться, — говорю я, выходя из спальни в главную гостиную роскошного номера для новобрачных, который мой муж забронировал для брачной ночи. Номер находится на последнем этаже отеля, тут открывается потрясающий вид на город, и есть все, что только можно пожелать.

Он с ухмылкой смотрит на меня, вставая и направляясь к полностью укомплектованному бару.

— Как скажешь, — говорит он, заходя за стойку.

Опустившись на диван, я потираю больные лодыжки, чувствуя облегчение, сняв убийственные туфли на каблуках и платье. Это был долгий день, и я бы даже сказала ночь.

— Я же говорил, что не буду заставлять