Он направляется ко мне, неся деревянную коробку и два хрустальных бокала, наполненных льдом.

— Но ты хочешь, — он одаривает меня самодовольной ухмылкой, его высокомерие не знает границ. — Просто не признаешься самой себе.

Мои глаза расширяются от удивления, когда он садится рядом со мной и открывает коробку, показывая, что спрятано внутри. «Macallan Rare Cask» — это лимитированная специальная серия виски, которая очень дорого стоит и которую трудно достать.

— Где ты это взял? — спрашиваю я, благоговейно проводя пальцами по лицевой стороне бутылки.

— В Шотландии, — отвечает он, доставая ее из коробки, а я закатываю глаза. Он ставит стаканы на стеклянный кофейный столик и наливает две щедрые порции. Слюна скапливается у меня во рту, когда в воздухе появляются знакомые ароматы.

— Считай это свадебным подарком, — говорит Массимо, передавая мне бокал. — Я знаю, что ты большая поклонница, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы приобрести эту бутылку.

Поднеся бокал к носу, я закрываю глаза и вдыхаю насыщенные ноты сладкого изюма, которые переходят в ваниль, темный шоколад и легкую цитрусовую цедру.

— Спасибо, — говорю я, открывая глаза. — Это очень продуманный подарок, я впечатлена.

Я делаю глоток насыщенного бархатистого виски, смакуя жидкость, которая скользит по горлу.

— Но я все еще против секса.

— Ты же знаешь, что не сможешь долго сопротивляться, — опираясь на спинку дивана, он закидывает свои босые ноги прямо на мои бедра. — Я тоже не смогу, если ты будешь надевать сексуальное белье, — добавляет он, и его взгляд становится все более горячим, скользя по моей белой шелковой ночнушке. Кружевная отделка на бюсте и по подолу, доходит мне до середины бедра, обнажая большую часть тела. Я специально надела ее, чтобы подразнить его, потому что он весь день бесил меня, и пришло время расплаты.

Откинувшись назад, я повторяю его позу на противоположной стороне дивана, поднимая ноги, устраиваясь рядом.

— Обычно я сплю обнаженной, — вру я, поднося бокал к губам. — Пощадила тебя, — делаю еще один глоток виски, наблюдая за тем, как взгляд моего мужа еще больше темнеет.

— Я не понимаю, почему ты сопротивляешься. Это всего лишь секс. Если только ты не боишься влюбиться? — он вскидывает бровь, жадно отпивая из своего бокала.

— Подхватить болезнь — вот что меня больше волнует.

— Ой, — он проводит рукой по груди. — Ты ранила меня.

Резким движением он садится, оказываясь гораздо ближе. Инстинктивно я подтягиваю колени, и теперь ему открывается прекрасный вид на мои девственно невинные белые кружевные трусики.

Его ноздри раздуваются, а радужки глаз почти черные.

— Ты знаешь, что я чист, и уже больше месяца у меня не было женщины.

Выпив виски, он, как и подобает язычнику, ставит пустой стакан на стол и смело кладет руку на мою голую ногу. Тепло от его ладони проникает в мою кожу, согревая.

— Не знаю, почему ты сопротивляешься. Я хочу тебя. Ты хочешь меня.

— Ты мне даже не нравишься, — холодно отвечаю я, делая еще пару глотков своего напитка.

Он проводит кончиком пальца вверх и вниз по моей ноге, вызывая огненные мурашки по коже.

— Ври себе сколько хочешь, но ты никого не обманешь, особенно меня.

Его ладонь ложится на мою ногу, и он начинает продвигаться вверх. Внутри поселяется вожделение, когда он смотрит на меня похотливым взглядом, полным намерения. Его пристальный взгляд и ощущение сильной руки подобны удару, и я изо всех сил пытаюсь сохранить решимость.

— Тот раз был невероятным, — добавляет он, когда его рука огибает мое колено и поднимается выше. Я сглатываю из-за внезапного комка нервов, ненавидя то, как вздымается моя грудь и бабочки порхают в животе в диком предвкушении. — Я несколько месяцев не мог выбросить тебя из головы. Я даже вернулся в аэропорт Мэна, чтобы попытаться найти тебя, но там не было никаких следов.

Моя команда хороша. Они знают, как замести следы. Мои глаза расширяются, и с губ срывается вздох, когда его пальцы задирают подол ночнушки и скользят по внутренней стороне бедра. Мое ядро пульсирует от острой нужды, а соски твердеют, отчетливо выделяясь на фоне хрупкого шелка.

Огонь вспыхивает в его глазах, смотря на мои груди.

— По правде говоря, я много думал о тебе с того дня, как мы встретились, — его глаза пронзают меня насквозь, а рука ненадолго замирает на внутренней стороне бедра. — До тебя ни одна женщина не проникала в мою душу.

Я хочу ему поверить, но он слишком сладкоречивый. Его тактика соблазнения очень изящна. Он мужчина. Они запрограммированы на то, чтобы хотеть секса. Большая выпуклость в его брюках — тому подтверждение. Я его жена, и он хочет секса со мной.

Он знает, что есть границы, но сделает все, что угодно, скажет все, что угодно, чтобы я уступила.

Массимо уже беспокоит меня, и я не могу дать ему такую власть над собой.

Он должен понять, что я контролирую ситуацию.

— Прекрати, — говорю я, когда его пальцы касаются передней части моих трусиков. — Я не хочу этого, — лгу я, потому что давно так не возбуждалась.

Верный своему слову, он убирает руку из-под ночнушки, и меня охватывает невольное восхищение.

— Нам нужно закрепить брак, mia amata, — говорит он, прижимаясь к моей щеке. — Такова суть.

— Никто не узнает об этом, кроме нас, — возражаю я, обхватывая пальцами его запястье и отводя от своего лица. Я не могу допустить, чтобы он прикасался ко мне, даже если это происходит по собственной инициативе, потому что его прикосновения делают странные вещи с моим телом и путают разум.

— Мы теперь застряли друг с другом, Катарина. Мы можем наслаждаться, — он двигается ко мне, его лицо непозволительно близко. — Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо, обещаю, — наклонившись, он целует уголок моего рта.

Я выпрямляюсь, столкнувшись с заранее проигрышной внутренней борьбой.

— Я знаю, что ты делаешь. Эта тактика соблазнения может сработать на других женщинах, но не на мне.

Он ухмыляется.

— Дорогая, мне никогда не приходилось так стараться с женщинами. Обычно достаточно одного взгляда, и они уже у моей кровати.

— Уф, — я дергаю его за плечи, отталкивая от себя. — Это лишь дает повод держаться от тебя подальше.

Он тяжело выдыхает, выглядя слегка побежденным, но, возможно, это усталость заставляет его отступить. Сейчас уже три часа ночи, и мы с гостями от души повеселились.

— Зачем спорить со мной? Мы же уже договорились.

— Мы согласились на три раза в неделю, — напомнила я ему, подтягивая ноги к груди и обхватывая их руками. — В контракте ничего не