class="v">White blossom of the cordial fire?

Hail, Prince of Souls, and Lord of Love!

CHORUS OF ANGELS

O Prince of souls and Lord of Love,

O’er thee the purple-breasted dove

Shall watch with open silver wings,

Thou King of Kings.

Suaviole o flos Virginum,

Apparuit Rex Gentium.

…

"Who art thou, little King of Kings?"

His wondering mother sings.

War Song Of The Saracens

We are they who come faster than fate: we are they who ride early or late:

We storm at your ivory gate: Pale Kings of the Sunset, beware!

Not on silk nor in samet we lie, not in curtained solemnity die

Among women who chatter and cry, and children who mumble a prayer.

But we sleep by the ropes of the camp, and we rise with a shout, and we tramp

With the sun or the moon for a lamp, and the spray of the wind in our hair.

From the lands, where the elephants are, to the forts of Merou and Balghar,

Our steel we have brought and our star to shine on the ruins of Rum.

We have marched from the Indus to Spain, and by God we will go there again;

We have stood on the shore of the plain where the Waters of Destiny boom.

A mart of destruction we made at Jalula where men were afraid,

For death was a difficult trade, and the sword was a broker of doom;

And the Spear was a Desert Physician who cured not a few of ambition,

And drave not a few to perdition with medicine bitter and strong:

And the shield was a grief to the fool and as bright as a desolate pool,

And as straight as the rock of Stamboul when their cavalry thundered along:

For the coward was drowned with the brave when our battle sheered up like a wave,

And the dead to the desert we gave, and the glory to God in our song.

Джеймс Элрой Флеккер (1884–1915)

Действо о волхвах

Волхвы явились в Вифлеем,

Звезда в пути светила всем.

Мария

Что в скромный дом вас привело,

О славные цари?

Цари-волхвы

В пути светила нам звезда,

Издалека мы шли сюда

Взглянуть на ясное чело,

Лик ангельский, светлей зари.

Мария

Но кто вы, славные цари?

Каспар

Каспар я. С ледовитых скал

Морозный вихрь меня пригнал,

Пришел к тебе на корабле я.

Я не боюсь кровавых сеч,

Люблю я свой звенящий меч,

В потехе ратной веселею.

Вот злато. Холодом горя,

Ласкает сильный взор Царя

Дар Государю Галилеи!

Валтасар

Я Валтасар, царь Индостана,

Где веет ветр благоуханный

От Тапробаны до Катая.

Мои сыны проводят дни

У дерева, в густой тени,

Не то молясь, не то мечтая.

Вот ладан — символ мудреца.

Познай все тайны до конца,

Царь Полдня, Мудрость Пресвятая!

Мельхиор

Я темнокожий Мельхиор,

Я стар, движеньями нескор,

Уже сочтен мой век великий.

Мой край песками занесен,

И светит знойный Аполлон

В стране пустынной и безликой.

Вот мирры белые цветы,

Сердечный пламень. Станешь ты

Царем Любви, Души Владыкой!

Хор ангелов

О Царь Любви, Души Владыка,

Согреет голубь светлоликий

Тебя теплом груди своей,

О Царь Царей.

Suaviole o flos Virginum,

Apparuit Rex Gentium[84].

…

«Но кто ты, Царь Царей? Как знать?» —

Поет в задумчивости мать.

Боевая песня сарацин

Мы приходим быстрее, чем рок; мы приходим в назначенный срок;

Мы являемся к вам на порог — трепещите, Владыки Заката!

Мы не спим на роскошных шелках, умираем мы не во дворцах,

Где простерты жены в слезах, где молитвы бормочут ребята.

Вместо ложа земля нам дана, мы с восходом встаем в стремена,

Светит солнце нам или луна, и в лицо дует ветер крылатый.

От земель африканского жара к стенам Мерва и стенам Булгара

Нашу сталь мы несли для удара, и руинами сделался Рум.

Мы от Инда пришли к Пиренеям, тот поход повторить мы сумеем;

К бурным Водам Судьбы мы посмеем подойти и послушать их шум.

Продавали мы много смертей, устрашая врагов, как детей;

При Джалуле был всяк богатей, на базаре войны толстосум.

Там Копье, словно Лекарь Пустыни, исцеляло врага от гордыни,

И бывало горше полыни то лекарство для гордецов.

И щиты не однажды блеснули, нерушимы, как скалы в Стамбуле,

При жестоком набеге мелькнули знаком гибели для глупцов.

Там и храбрый, и трус погибал — налетал наш отряд словно вал,

Много Богу воздали мы хвал, много дали пескам мертвецов.

Перевод А. Серебренникова

Rupert Brooke (1887–1915)

The Vision of the Archangels

Slowly up silent peaks, the white edge of the world,

Trod four archangels, clear against the unheeding sky,

Bearing, with quiet even steps, and great wings furled,

A little dingy coffin; where a child must lie,

It was so tiny. (Yet, you had fancied, God could never

Have bidden a child turn from the spring and the sunlight,

And shut him in that lonely shell, to drop