сам умеет снарядами весом в тонну пуляться. Двигатель у него атомный, другие мощностью недостаточны.

Выше любых деревьев танк. Едет по лесу — ломаются, как спички. Реку переезжал, так она вплавь не могла через него перебраться, загородил ее на время проезда, как беспощадная плотина. И таких танков в стране много.

Экипаж в нем большой. Народу — тьма. Сколько именно — не знает даже командир, потому что военная тайна. Но точно не меньше ста.

Брата из-за его компьютерного образования сначала взяли младшим помощником заряжающего. Так и сказали:

— Умный, что ли? Поэтому такой грустный? Потаскай тяжести, легче станет.

Но затем поняли, что брат, хоть и умный, но свой, не задается, всегда готов помочь, и повысили его до наводчика четырнадцатого пулемета, а потом он и вовсе стал заместителем командира танка по воспитательной работе. Легкая работа, все обзавидовались. Раздавай бумажки да проводи политзанятия, рассказывай о коварных планах капиталистов. И отдельный кабинет в танке полагается. Маленький, но уютный и свой. Закрылся — и все, остальное тебя не касается, читай газеты, смотри телевизор да пиши методические указания, по инструкции ты в бою не должен принимать участие. Люк в кабинет ведет собственный — по статусу положено, и окно-перископ есть, ведь скучно сидеть взаперти, интересно узнать, как там сражение проходит.

Но брат почувствовал себя на новом месте плохо. Чужим и ненужным. Не любили коллеги политические занятия, называли их ерундой, а ответственных за политработу — лодырями. Поэтому Антон и попросился оттуда. Руководство танка пошло ему навстречу, и демобилизовался он уже со скромной безкабинетной должности ассистента второго танкового метеоролога.

…Сильная в СССР армия. Передовое оружие. А человек в армии — приложение к оружию, его незначительная часть. Автомат надо чистить и смазывать, иначе стрелять не будет, зато солдат долго протянет без еды и умывания. Экономика называется экономикой, потому что на чем-то экономит. На том, что не так важно. На казармах, в которых зимой холодно, а летом жарко, на кирзовых сапогах, которые можно использовать в качестве утяжелителей на планетах с малой гравитацией, на портянках, которые от мозолей не спасают, а наоборот, с ними сотрудничают… много на чем.

А может, так и должно быть? Все хорошо и правильно, я просто чего-то не понимаю? Сомнения умеют закрадываться куда угодно, особенно когда думаешь. Уверенные в чем-то люди, скорее всего, мало думали.

4

БАМ строится так.

Снега, метели, необъятные степи и леса, и сквозь них медленно растет железная дорога. Расти ее заставляет поезд из двадцати вагонов, в голове которого огромный атомный тепловоз, прозванный "пауком". Назвали его так потому, что у него толстое брюхо с бурлящим внутри ураном и множество длинных-предлинных ножек. Некоторые циркулярными пилами заканчиваются, ими он тайгу валит, другие — щупальца, хватают деревья и в перерабатывающий вагон засовывают, там из них автоматическими станками шпалы строгаются. Из туловища буры выставлены, по одному с каждой стороны, добывают они на остановках руду, которая тут же доменной печью в металл для рельс плавится. Впереди, на морде, стальные жвала перемалывают землю, чтоб насыпь соорудить, и рельсы прямо из пасти выходят, соединяясь с раньше уложенными. Когда надо, и тоннель сквозь скалу паук пророет, не остановится.

А на его темной спине надпись большими красными буквами — СССР.

В вагончиках, таких маленьких рядом с пауком — кой-какое вспомогательное оборудование и люди. Работают с утра до ночи, за механизмами глаз да глаз нужен, потом чай пьют и уголь в печки подбрасывают (ядерная паучья энергия на отопление не идет, только на строительство).

5

Главной неприятностью для строителей БАМа, по словам Антона, является йети. Мифический снежный человек. Но в тайге он не миф, а очень надоел. Воруют эти йети продукты, швыряются камнями и оборудование портят.

Новоприбывшие нервничают, пока не привыкнут. Сидит человек вечером в купе, пьет чай с сахаром, и тут на тебе — оскаленная волосатая морда метровой ширины к стеклу прижалась. Кто давно на пауке служит, только прикрикнет "а ну иди отсюдова" и тряпкой замахнется, а неопытный при виде снежного человека вздрагивает, чай проливает и полночи не спит.

А иногда йети людей утаскивали. Схватят лапами — и в лес. Зачем, никто не знает. Поэтому без оружия старались не ходить.

И чем дальше в Сибирь, тем крупнее йети. В начале попадались высотой с человека, но во время пути росли с каждым километром. А что творится в совсем неисследованных краях, даже предполагать не хочется. На Луну нога человека уже ступала, а в дальнюю Сибирь — еще нет.

Со снежными людьми у брата целое приключение вышло. Сперва оно было страшное, потом смешное, а затем унылое. Расскажу по порядку.

Схватил как-то йети девушку из стройотряда и побежал с ней в лес. Люди даже за винтовки не успели схватиться. Проводили только грустными взглядами.

Но брат помчался следом. Йети по заснеженной тайге, и он за ним. Направление держать было нетрудно оттого, что девица оказалась боевая, кричала и ругалась на йети, как жена на супруга-алкоголика. Костерила его почем зря, аж флегматичные сибирские птицы с деревьев улетали.

Неизвестно, догнал бы Антон снежного человека или нет, но тот отказался от девушки и так. Снял с плеча, на землю поставил, а сам дал деру налегке.

Привел ее Антон обратно к поезду, и народ изумился. Случаи, чтоб человек из лап йети спасся, советской наукой до сегодняшнего дня не наблюдались.

А после йети и любовь подоспела, как без нее. Схватила обоих похлеще таежного монстра. Отвели брату с девушкой отдельное купе, стали они жить там. Но скоро возникла проблема — выяснилось, что характер у девицы склочный и орать по любому поводу она может не только на йети. Терпение брата уже заканчивается, подумывает он разойтись с ней. Обидно ему — йети за полчаса все понял и отыскал в себе силы расстаться, а до брата лишь спустя месяцы начало доходить. Ну и кто из них вершина эволюции?

…Сибирь огромна и таинственна. Силен механический паук, но что он посреди нее. Тонка и одинока дорога-ниточка, клонятся над ней кедры и лиственницы. Замела пурга небеса, засыпала снегом звезды, не видно ничего, только ночь рядом,