– Когда я только приехала сюда, женщины решились на протест. Выставленные командами бойцы встали посреди арены и отказались драться. Всем было понятно, что продуктов в эту неделю никто не получит, но никому больше не хотелось быть пешками в руках охранников.

Серина затаила дыхание.

– Охранники всех перестреляли, – сообщила Оракл бесцветным голосом. – Мало того, несколько пуль они выпустили в зрителей. Погибло пятнадцать женщин. Охранники не позволили убрать тела, и на следующей неделе бойцы дрались рядом с разложившимися трупами. Именно тогда я одержала свою первую победу в бою.

Серину сковал ужас.

– Мы деремся, потому что должны. Понятно, Грация?

– Ты дала мне неверное имя, – возразила Серина. – Я вовсе не Грация.

Оракл остановилась и повернулась.

– Но ты же всю жизнь училась, чтобы стать ею.

– Откуда ты…

– Твои движения, позы. Ошибиться невозможно. – Руки Оракл сжались в кулаки. – Я всегда знала, что здесь когда-нибудь окажется еще одна Грация.

– Еще одна? – Серина застыла.

Оракл продемонстрировала медленный грациозный реверанс, изящно сжав руками невидимые юбки. Солнце светило ей сзади, и лучи его превратили ее растрепанные коричневые волосы в корону. Серина в изумлении замерла. Она видела прежде Оракл в драке, видела, как та несла тело женщины к жерлу вулкана, и путь тот на многие мили пролегал лишь вверх, но она никак не ожидала, что Оракл окажется бывшей Грацией.

– Как ты здесь оказалась? – наконец выдавила из себя Серина.

Оракл вздернула подбородок.

– Когда-то меня учили быть Грацией и только Грацией. Я была совершенна. Но Верховный выбрал меня не поэтому. Он выбрал меня потому, что я была умна, – Оракл сделала паузу, собираясь с мыслями. – Для него было удовольствием раздавить своевольную девушку.

– Раздавить тебя? – Внезапно Серине вспомнился вызывающий взгляд сестры.

– Он может обладать всем, что ему захочется, – продолжала Оракл. – Но ему не интересно то, что дается легко. Его забавляют игры.

Серине вспомнился лед в голосе Верховного Правителя, когда он спрашивал о Номи.

– Когда мое терпение лопнуло, я дала сдачи, – продолжала Оракл, и на лице ее читались чувства, которые она даже не намеревалась скрывать. – Я не сомневалась, что он убьет меня, как убил многих других девушек. Я знала, что мое единственное избавление – смерть.

Перед мысленным взором Серины вспыхивали образы, избавиться от которых она оказалась не в силах.

– Но я изучила то, как он наносит удары. Я уклонилась от смертельного удара. Но нокаутировал меня стражник… Ударил кулаком в глаз. – Оракл показала на свой незрячий глаз. – Не останови он меня, я бы убила Верховного.

– И тебя сослали сюда, – прошептала Серина.

Заговор, попытка убийства. Но чтение книги… Неужели, по мнению Верховного, чтение столь же опасно, как попытка его убить?

– И меня сослали сюда. Я рада, что тебе не пришлось страдать, – сказала Оракл, не спуская глаз с Серины. – Лучше уж жить здесь, на этом острове, несмотря на все опасности, чем в аду у Верховного.

– Но моя сестра… Ее выбрали вместо меня. – Серина поежилась, вспоминая ледяной взгляд Верховного Правителя. – Она – Грация Наследника. Уверена, он совсем другой. Не такой, как его отец… – Под взглядом Оракл, в котором явственно читалась жалость, голос ее затих.

– Мой опыт подсказывает, что сыновья бывают даже хуже отцов. Молись, чтобы твоя сестра легко сломалась. Те, кто проявляют непокорность, сильно страдают.

Серина с ужасом подумала о Номи, о ее секретном знании, о нежелании кому-либо подчиняться. Теперь стало ясно, что Малахия выбрал Номи именно за ее неукротимый дух.

Серину охватили такие ярость и страх, каких она прежде в жизни не испытывала. Сквозь листву деревьев она взглянула на океан, сверкающий под солнцем вдали. Ее сестра страдает, находясь во власти Наследника.

И Серина сделала выбор. Она не позволит Наследнику издеваться над сестрой, и Гибельная Гора ее не удержит. Она убежит отсюда. Убежит и спасет сестру.

Номи

НА НОМИ ПОЧТИ ФИЗИЧЕСКИ давила темнота, но она упорно с закрытыми глазами прислушивалась к ровному дыханию Анжелин.

Аса назначил ей встречу на время, когда луна будет в зените, но весь день было облачно, да и сейчас луны видно не было. Номи притворялась спящей, а сердце ее готово было взорваться. Она затаила дыхание. Принялась считать вдохи и выдохи Анжелин. Досчитала до ста. Продолжила считать, и опять досчитала до ста.

Наконец поднялась и накинула поверх ночной рубахи шелковый халат. Надеть туфли она не осмелилась. Подошла к двери и медленно, аккуратно приоткрыла ее. Ритм дыхания Анжелин не изменился. Номи выглянула в коридор.

В конце коридора виднелся силуэт охранника, и Номи, притворив дверь, привалилась лбом к холодному дереву.

Выждала минуту. Другую.

Снова приоткрыла дверь. Снова выглянула. Охранник ушел.

Номи вдохнула полной грудью и выскользнула из комнаты.

Затворила за собой дверь. Привалилась к ней спиной и прислушалась.

В последние два дня она, ссылаясь на бессонницу, ложилась значительно позже, чем обычно. На самом же деле, она наблюдала за охранниками, бродившими по части дворца, где обитали Грации. Большинство охранников уходили, едва Грации разбредались поздним вечером по своим апартаментам, но двое оставались на ночь: ходили по коридорам, осматривали пустые террасы, гостиную и зал для танцев. Полный обход у них обычно занимал около пяти минут. Иногда оба охранника ходили вместе, иногда – по одному.

Номи молилась, чтобы сегодня они ходили парой.

Она обеими руками прижала халат к телу. Если ее схватят, она скажет, что иногда ходит во сне. Она будет сконфуженной. Испуганной.

Последнее ей удастся без труда.

На цыпочках она добралась до конца коридора. Охранники обычно сначала осматривали террасы. Она надеялась, что сегодня будет именно так, и она проскользнет мимо.

Она уже почти миновала круглую комнату для приемов, и тут заслышала шаги позади себя. Бесшумно заскочила в эту самую круглую комнату, закрыла за собой дверь и, затаив дыхание, замерла.

Звук шагов не исчезал.

Внезапно ей в голову пришло, что она не помнит точно, какое помещение осматривают охранники после террас.

Ее пульс участился, и вскоре она не могла понять, что она слышит – шаги или удары собственного сердца.

Наконец Номи решилась и устремилась к противоположной стене – к двери, ведущей из части дворца, где обитали Грации.

Она повернула ручку. Тревоги не прозвучало. Открыла дверь. Сирены не прозвучало. Через секунду она оказалась в коридоре и плавно затворила за собой дверь. Коридор здесь был тускло освещен укрепленными на стенах мерцающими лампами, расположенными на значительном расстоянии друг от друга. Она быстро добралась до угла и поспешила к стеклянной стене.