Петр таки дал развод своей первой жене Евдокии Лопухиной и заткнул ей рот до конца жизни. Ее любили все, за исключением мужа.[319] Затем Петр принялся бражничать с генералом Меньшиковым. Этот ученик пирожника сделал сногсшибательную карьеру, став главным лицом в петровской армии.

Однажды за обедом Петр обратил свое благосклонное внимание на крестьянскую девушку Марту, постоянно ошивавшуюся возле Меньшикова.[320] В свое время эта дочь литовского фермера намеревалась выйти замуж за однорукого шведского субалтерна. Да видать не судьба. Проходившие мимо русские солдаты вытащили ее из печи, где она пыталась прятаться.[321] Петр и Меньшиков заботились о девице сообща, но завершилась эта трогательная история тем, что в 1707 г. Петр женился на Марте, обвенчавшись на тайной церемонии, и она превратилась в Екатерину.

Четырьмя или пятью годами позже произошла общественная церемония венчания, где двое их маленьких дочерей исполняли роль служанок невесты. По такому поводу Петр облачился в адмиральскую форму, а Екатерину сопровождали вице-адмирал и контр-адмирал флота.[322] Петр многозначительно заметил: «Я думаю, это – плодовитая свадьба. Смотрите, мы женаты только три часа, а у нас уже пятеро детей».

Большую часть времени Петр содержал Екатерину босой и беременной.[323] У них было двенадцать детей, одна из них, Елизавета, стала императрицей.

Петр был за эмансипацию русских женщин. За исключением своей семьи. Он расселил ее по монастырям. Так обнаружив, что его жена завела себе любовника, решил преподать ему урок и обезглавил пострела. Голову поместили в банку со спиртом и выставили на окне в опочивальне Екатерины. Она больше никогда не упоминала о нем.

Сын Петра царевич Алексей не был так хорош.[324] Все ему наскучило, а в его голове гуляли смешные мысли. Облачался он в старое ночное платье с оторванными пуговицами, сидел на печи, где день-деньской пожирал маринованные грибы и соленые огурцы. Петр частенько бивал Алексея, и кое-кто утверждает, что однажды забил его до смерти. Ну и что? Ведь сделал он это только однажды. И вообще он был тогда пьян.[325]

После заключения мира со Швецией в 1721 году российский сенат присвоил Петру титулы Петра Великого, отца Отчизны и императора всея Руси. Петр не мог отказаться от того, что уже и так имел.

Все говорят, что Петр был замечательным человеком. Очевидно, он таким и был. На самом деле Петр был хорош, когда не был пьян или не испытывал приступов гнева. К примеру, он постановил, что, проходя мимо дворца зимой, люди не должны снимать шляпу. И еще – он разрешил снова курить.[326]

Он построил российский военный флот и основал замечательную систему образования.[327] Среди его менее масштабных свершений следует напомнить и о том, что он собственноручно сделал канделябр из клыков моржа и ракету в пять фунтов весом, которая при запуске убила царева друга, упав ему на голову.

Петр страстно желал, чтобы Россия пребывала в контакте с внешним миром в отличие от прежних времен.[328]

В 1710 году Петр собрал в Санкт-Петербурге карликов и горбунов со всех концов России и построил для них на замерзшей Неве ледяной городок. Двум карликам устроили пышную свадьбу, запечатленную на знаменитой картине Верещагина «Свадьба горбунов». Петр любил горбунов и карликов. Очевидно, потому что он был намного выше их.[329]

Петр свершал свои реформы с большой поспешностью, порой обильно сдабривая их водкой. Системы у него не было. Умер он от воспаления мочевого пузыря. Перед самой кончиной он сказал: «Я оставляю все…» и не окончил фразы. В последние годы Петра не покидало ощущение, что все, сделанное им, было сделано неправильно. Может быть, в этом он был прав.

Екатерина Великая не была русской, как и поныне полагают многие. Она была немкой. В девичестве ее гардероб состоял всего из трех платьев и двенадцати сорочек и, тем не менее, она сумела стать императрицей России и править многими миллионами подданных на протяжении тридцати четырех лет. Вот вам еще одно доказательство, что можно свершить, если отдаваться делу до конца.

Кстати, и имя ее было вовсе не Екатерина, а София-Фредерика-Августа Ангальт-Цербстская, или вкратце Фигхен. Она была дочерью принца Христиана-Августа Ангальт-Цербстского и принцессы Иоганны-Елизаветы Голштин-Готторпской.[330] Родилась девочка 5 мая 1729 года в Штецине в Померании,[331] и нельзя сказать, что ей выпало счастливое детство. Еще ребенком она твердо решила, что взрослая жизнь у нее будет веселее. Чуть позже с этим она перегнула палку.