на свое отражение. До сих пор не очень себя узнаю. Кто это вообще такой там, в зеркале?

– Там в зеркале – самая отважная девушка из всех, кого я знаю, – твердо сказала я и обернулась, чтобы посмотреть ей прямо в лицо.

Глава 32. Навести порядок

– Вау!

– Что?

Я спокойно сидела у себя на кровати, и тут заявилась Жюстин. Видимо, в квартиру ее впустил папа, а ко мне она, как обычно, ввалилась без стука. Я не успела надеть парик.

– Очень чесалось, – соврала я, проведя рукой по коротким волосам.

– Ну еще бы! – воскликнула она. – Я все время думала – интересно, каково это, постоянно в парике? Ведь наверняка колется!

Она уже не в первый раз видела меня с голой головой. Когда мы сблизились, я ей все рассказала. И все равно я жутко стеснялась.

– Выглядит дико, да? – спросила я, стараясь придать голосу небрежность.

– Дико? В каком смысле дико?

– Ну, в смысле «ну и уродина, оказывается, эта чувиха».

– Что за ерунда!

Она плюхнулась на кровать.

– Я тебе уже говорила, что это совсем не так кошмарно, как ты себе напридумывала. Ну да, шрам, и что? Только ты сама раздуваешь из этого суперпроблему.

– Наверное. Но я без парика чувствую себя голой. Как будто выставила напоказ интимную часть тела, понимаешь?

– Да-а, – проговорила она и задумалась, пожевывая жвачку. – Но если тебя это так беспокоит, можно ведь отрастить волосы. Тогда наверняка ничего не будет видно.

Я провела рукой по черепу. Волосы отрастали очень мягкие, на ощупь как детское одеяльце. Вряд ли я бы сумела объяснить подруге, почему не хочу их отращивать. Тем более что я и сама не очень хорошо это понимала. Но я все-таки попыталась сформулировать:

– Может, это ужасно глупо, но у меня такое чувство, что, если я отращу волосы и навсегда спрячу под ними шрам, это будет означать, что я, ну, как бы забыла маму.

Жюстин театрально схватилась за голову:

– Слушай, ну я ничего тупее в жизни не слышала! А тупого я в жизни понаслушалась, вот честно. Ты все валишь в одну кучу! Авария – уродская жуть, которая угробила твою семью, – она к памяти о твоей маме вообще никакого отношения не имеет! Как и то, как сейчас выглядит твоя башка!

Она перевернулась на живот и искоса посмотрела на меня:

– Только не обижайся, но ты реально бредишь.

– Ну спасибо. И я еще должна не обижаться?

Я согнула ноги и уткнулась лицом в колени. За последние дни мне уже второй раз говорят, что я брежу. Даже если они в шутку, все равно неприятно.

Жюстин потрясла меня за плечо, сначала легонько, потом довольно грубо:

– Ты там что, дуешься?

Я подняла голову. Она посмотрела на меня и стала наматывать на палец жвачку, которую тянула изо рта. Я поморщилась:

– Ты же знаешь, меня это бесит.

– Знаю.

Я не выдержала и улыбнулась. Если я вечно все драматизировала, то Жюстин умела все свести к пустяку. Противоположности притягиваются.

Брякнул мой айфон – пришло сообщение. Я не успела даже понять от кого, как Жюстин схватила телефон и прочитала СМС.

Ромен: Что делаешь? Как насчет хорошего кофе?

– Что за Ромен? – спросила она инквизиторским тоном.

– …

– Это, случайно, не тот толстяк с первого курса соцмеда?

– Он не толстяк!

А Жюстин, оказывается, прекрасно помнит, как я рассказывала ей про Ромена после митинга. Память у нее прямо как у слона! Вытаращив глаза от волнения, подружка принялась читать всю нашу переписку. Я попыталась отнять телефон, но она подняла его повыше, чтобы я не достала.

– Отдай!

Началось беспощадное сражение, и наконец я отвоевала айфон. Прижала его к себе и злобно уставилась на Жюстин.

– Ну ты вонючка! Неприкосновенность частной жизни – не слышала про такое?

Она сидела взлохмаченная и смотрела на меня с подозрительным прищуром.

– Ты в него влюбилась.

Это был не вопрос. Она продолжила говорить уверенным тоном, загибая пальцы по ходу рассуждений:

– Первое: в последнее время в твоем окружении он единственный парень младше ста пятидесяти лет. Второе: он такой же двинутый, как ты, раз возится со стариками и, похоже, ему это норм. Третье: если я не ошибаюсь, именно он помог спасти жизнь твоему уроду-коту.

Я вздохнула и мысленно сделала себе заметку: Перестать все рассказывать Жюстин, она слишком умная.

А она триумфально подытожила:

– И четвертое: он не толстяк, ты сама только что сказала – а значит, ТЫ В НЕГО ВЛЮБИЛАСЬ!

– Пф-ф, что за дичь!

Голос у меня слегка сорвался и вряд ли прозвучал убедительно. Но Жюстин реально несла полную ерунду. Я попыталась сменить тему и вытащила коробку из-под кровати:

– Куда мне ее деть? Поставить на место или вручить папе и признаться, что я все знаю?

Как я и опасалась, отвлекающий маневр не сработал. Жюстин указала на меня пальцем.

– Нет, подруга, ты так просто не отвертишься! Забудь все, что я сейчас говорила. Ты права, он не толстяк, он… – Она задумалась. – Немного в теле.

– Уютный, – невольно вырвалось у меня.

У нее в глазах сверкнул озорной огонек.

– Ну хорошо, уютный. Так вот, если парень тебе нравится, – ну, это просто мое предположение, – так вот, если он тебе нравится, значит, это хороший парень. Знаешь песню: «Друзья моих друзей – мои друзья»?

– Да я же тебе говорю, мы работаем вместе!

– Ага, работаете вместе с уютным типом, который приглашает тебя выпить кофе и обсудить рабочие проблемы…

Я опустила глаза. Какой смысл спорить и доказывать, что она неправа? Ведь я и сама запуталась в своих чувствах. Выпала из реальности, потерялась. В голове столько всего творилось, что какая уж там любовь, на нее просто нет времени.

Я открыла сообщения и, пряча экран от Жюстин, набрала ответ на приглашение Ромена.

Я: Насчет кофе, думаю, не очень удачная идея.

Все равно практика моя подходила к концу. Еще одна неделя – и возвращаюсь в лицей Жана Мермоза. Я тупо уставилась на экран – ждала, не придет ли ответ. Телефон молчал. Жюстин занялась письмами – увлеченно рылась в коробке. Откопала фотографию маминого любовника и принялась внимательно ее рассматривать. И, будто вторя моим мыслям, вдруг сказала:

– Слушай, Марго, а ты не думаешь, что пора бы тебе навести порядок в своей жизни и двигаться дальше?

Глава 33. Последние разы

Сегодня утром я видела Ромена, но он меня, кажется, не заметил. Или сделал вид, что не замечает. Ну и пусть, мне вообще-то плевать, я уж лучше сосредоточусь на том, что действительно важно. «Расставить приоритеты и двигаться к цели», – сказала я себе, вынимая из тележки грязное белье. «Можно подумать, это говорит Патрисия», – пропищал тоненький голосок у меня внутри.

Кстати, Патрисия так до сих пор и не вышла из отпуска. Из-за этого пригласили временную замену – пока Патрисии не станет лучше. Среди персонала росло недовольство. Когда я уйду, проблемы останутся нерешенными.

Во время перерыва Клодин отозвала меня в сторонку:

– На твоем