Арсюша, засмеявшись, сделал два неловких шага и бухнулся в объятья, тычась в нее лобиком, точно щенок. Рита тоже засмеялась и расцеловала его в румяные со сна щеки.

— А кто это у нас такой молодец и научился ходить? А кто это у нас самый прекрасный мальчик во всей Вселенной? Кому сейчас положена большая тарелка вкусной каши, а?

Арсюша гордо потыкал себя пальчиком в грудь. Судя по его виду, он был абсолютно согласен с тем, что он лучший ребенок на всей планете, и принимал Ритины восторги с усталым снисхождением.

Рита, еще раз чмокнув его в теплую, вкусно пахнущую макушку, повела парня завтракать, а потом, пока он играл на ковре с кубиками, успела отправить несколько рабочих емэйлов и даже созвониться с двумя кандидатами на одну открытую позицию в крупной айти-компании. Арсению тем временем надоели кубики. Он приполз к Рите требовать внимания, и она еще полчаса играла с ним в «типа прятки». Пряталась Рита, но обязательно так, чтобы ее было видно, а Арсений подползал, тыкал в нее пальцем, заливался смехом и хлопал в ладошки. Правильно, сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Утомительная, конечно, была эта игра, зато Арсений ужасно радовался каждый раз, когда Рита залезала в какое-нибудь нестандартное место. Когда она умудрилась почти целиком заползти под его кроватку, он так хохотал, что чуть не стукнулся головой об угол.

— Эй, эй, осторожнее! — погрозила пальцем Рита, выдала ему книжку с толстыми картонными страницами, которую невозможно было порвать, и снова села на диване с телефоном, на этот раз — поболтать с Мартой. Рита написала ей, что поговорила с Марком и что он, возможно, пересмотрит свое мнение относительно Луки, получила искреннюю благодарность и приготовилась к допросу. Она была уверена, что подруга будет спрашивать о подробностях их с Марком отношений, но, похоже, Марту сейчас заботили только одни отношения — свои собственные. Она завалила Риту кучей (серьезно, их там было не меньше сотни!) фоток, половина из которых были совместные селфи. Улыбающийся темноглазый Лука с аккуратной щетиной и сияющая Марта с красными от солнца щеками и растрепанными светлыми волосами. Оба красивые до невозможности.

Наконец, вывалив на Риту миллион подробностей своего служебного романа, Марта вспомнила, что она еще и мать, попросила видео того, как сын ходит, и попрощалась до вечера, потому что у нее кончился перерыв на кофе и пора было работать.

Рита решила не откладывать это дело в долгий ящик, устроилась у стенки с телефоном и позвала Арсюшу.

— Зайка, а покажи, как ты умеешь ходить. Вот так, да, вставай на ножки. Иди ко мне, мы для мамы видео снимем, она очень хочет на тебя посмотреть. Вооот так, умница!

Арсюша сосредоточенно поднялся, держась за диван, потом отпустил обе руки, постоял так немного, осознавая свое вертикальное положение, и шагнул. Но не к Рите, а к валяющейся на полу игрушке. Маленькая ножка опустилась на лежащую рядом книжку, поскользнулась на ее гладкой обложке, и, не успев даже вскрикнуть, Арсений не удержал равновесие и упал. Плохо упал — на спину. И заплакал так, что Рита сразу поняла: что-то не так. Что-то очень не так.

Не помня себя от ужаса, Рита отшвырнула телефон, одним прыжком оказалась около отчаянно кричащего Арсения, подняла его и чуть не потеряла сознание. Весь затылок малыша был в крови, светлые волосы слиплись в неаккуратные колтуны. В крови был и деревянный кубик, на ребро которого приземлился ребенок головой. Господи. Господи, что же делать?!

Арсений, кроме того самого первого отчаянного крика, не издал больше ни звука. Он обмяк на руках у Риты будто тряпочка, и от этого его было очень тяжело держать.

Рита пыталась посмотреть, насколько серьезна рана на затылке, но видела только кровь, а что там — под измазанными в красном волосами — понять было сложно.

— Зайка, мальчик мой, солнышко, — уговаривала его Рита дрожащим от страха голосом. — Посмотри на меня. Пожалуйста, посмотри на меня!

Арсений будто ее не слышал. Рита чуть приподняла его, пытаясь поймать расфокусированный взгляд, но тут у него, словно у куклы, закатились глаза — видны были только белки, и выглядело это до того жутко, что Риту затрясло. Она осторожно уложила его головку к себе на плечо и понесла в ванную, чтобы хотя бы немного обмыть рану. Но не успела она сделать и пары шагов, как ребенок содрогнулся всем телом, и его вывернуло на пол.

И вот после этого Арсений наконец заплакал. Как будто только в этот момент пришел в себя.

Тошнота. Значит, все-таки сотрясение.

Как ни странно, от осознания этого стало легче: появилась хоть какая-то ясность. Риту перестало колотить, эмоции словно отрезало, и она начала действовать хладнокровно и четко, как робот.

Она умыла перепачканного Арсения, осторожно промокнула кровь на голове, стараясь сильно не тревожить рану, и тут же набрала номер скорой.

— Ребенок, одиннадцать месяцев, упал затылком на деревянный кубик. Выглядит как сотрясение.

— Девушка, вы врач что ли? — недовольно отозвался женский голос на диспетчерской линии. — Вам откуда знать, сотрясение это или нет.

— У него была рвота, — ровно ответила Рита, понимая, что ругаться сейчас нет никакого смысла.

— Ну может быть, вы и правы, — сменила диспетчер гнев на милость. — Адрес?

Рита продиктовала, осторожно баюкая прижавшегося к ней Арсения. Он уже выглядел намного лучше, если не считать разбитого затылка.

— Машина к вам выехала. Не давайте ребенку пить и есть, чтобы не провоцировать рвоту. Не давайте обезболивающее. И лучше уложить его на твердую поверхность, — на прощание посоветовала диспетчер и отключилась.

Рита пошла будить Марка. Переждав всплеск эмоций — ярость пополам со страхом, — она отвела Марка к детской кроватке и уложила туда Арсения.

— Сиди рядом, смотри, чтобы снова рвота не началась. — Рита говорила сухо, коротко, словно отдавала приказы. — И говори с ним, гладь по спинке, успокаивай.

— Рита, я не совсем идиот, — процедил бледный как полотно Марк. — Уж про это я мог бы и сам догадаться, как думаешь? Ты Марте написала?

— Да, мог догадаться, — безэмоционально согласилась Рита. — И нет, не писала. Я считаю, что пока у нас не будет информации от врача, пугать ее не стоит. Достаточно того, что мы с тобой напуганы.

Судя по лицу Марка, он с ней не согласился, но Рита не собиралась спорить — на это просто не было сил. Все силы уходили на то, чтобы держать себя в адекватном состоянии.

Поэтому она просто оставила Марка с ребенком и пошла собирать вещи. Если их оставят в больнице (а Рита была в этом практически уверена), то лучше все иметь с собой заранее. И подгузники, и сменную одежду, и смесь, и игрушки.

Так что, когда в дверь позвонили и в квартиру прошла врач с очень уставшим лицом, у Риты уже были наготове две сумки с вещами.

Врач быстро и уверенно осмотрела затылок рыдающего и сопротивляющегося Арсения и пожала плечами.