Девушки, осознав всю тщетность своих попыток вырваться из плена, через некоторое время, обессилив, смирились и начали лениво разглядывать проносящиеся мимо них пейзажи. Зеленые цветущие долины сменялись высокими холмами, покрытыми густыми лесами, сельвы, превращенные в прекрасные сады и поля и окружающие жилища людей, чередовались с просторными пастбищами, тут и там встречались гигантские фикусы, кедры, перобы***… Это были поистине райские места! Мишель и Софи были настолько очарованы окружающими видами, что порой забывали причину, по которой очутились здесь, и, затаив дыхания, жадно впитывали каждую увиденную мелочь…

Ближе к полудню солнце, достигнув своего зенита, запекло с удвоенной силой, и стало совсем невыносимо жарко. У Софи, в ее теперешнем положении, от жары начало все плыть перед глазами, и она то и дело облизывала пересохшие губы… Мишель, заметив это, поддалась слегка вперед и громко произнесла на английском, обращаясь к мужчинам:

— Не могли бы вы остановиться, одной из ваших рабынь, — она сделала ударение на этом слове, — нехорошо…

Абеларду глянул через плечо на Софи и жестом приказал Миро остановиться. Потом он достал из-под сидения фляжку с водой и, отвинтив пробку, протянул к губам девушки. Софи сделала несколько жадных глотков из емкости и в изнеможении откинулась назад на сидение. Мишель вслед за ней тоже выпила немного. Абеларду обменялся несколькими словами с Миро, после которых негр спешно снял с себя белую хлопковую рубаху и, в мгновении ока разорвав ее надвое, повязал обеим девушкам на голову в виде платка. Следует заметить, что у самих мужчин на головах были широкополые шляпы из соломы.

— Спасибо, — Софи благодарно улыбнулась, а Мишель сдержанно кивнула.

— Я просто не хотеть, чтобы мой рабынь умер раньше, чем мы приехать на фазенда, — ухмыльнулся сеньор Кардозу и стал снова забираться на свое место.

— Долго нам еще ехать? — решилась спросить у него Мишель.

— Долго, — бросил тот, — еще дьень пути…

Через часа два повозка снова остановилась, и Абеларду объявил короткий привал. Он на время разрешил развязать девушкам руки, и те, разминая затекшие запястья, с блаженством прилегли на траву под тенистой кроной высоченного кедра. Потом Миро принес им немного хлеба и фруктов, чтобы перекусить. Протягивал девушкам еду, он вдруг первый раз за все время улыбнулся, и улыбка эта была дружелюбной и заботливой. В этот самый момент Мишель и Софи с радостью поняли, что в лице этого чернокожего великана обрели здесь друга… Они улыбнулись ему в ответ и накинулись на еду…

… Ночь в тропиках наступает незаметно. Только, кажется, солнце еще светило во всю на небосклоне, согревая своими лучами все живое, как вдруг оно стремительно начинает катиться за горизонт, меняя по пути цвет неба с прозрачно-голубого в золотисто-розовый в начале, а потом в кроваво-красный, после чего совсем исчезает, передав бразды правления царству госпожи Луны.

На ночлег Абеларду решил остановиться в пальмовой роще на берегу реки Параиба. Прямо за этой рощей начинался густой тропический лес. Оттуда время от времени, разрезая ночную тишину, раздавались вой и крики диких животных, и Софи с Мишель вздрагивали от каждого звука и шороха. К тому же, сеньор Кардозу злорадно пошутил, освобождая их на ночь от веревок, что все равно они не смогу сбежать, потому что лес кишит всевозможными хищниками, начиная от пумы и заканчивая ядовитыми змеями и питонами. А еще, добавил он, чуть ниже по реке, в небольшой заводи, водятся крокодилы.

Понятно, что это не могло не произвести впечатления на его новоиспеченных рабынь, поэтому девушки просидели почти всю ночь, тесно прижимаясь друг к другу и трясясь от страха, пока к ним не подошел Миро с откуда ни возьмись возникшим ружьем и жестом не показал, что им можно отдохнуть под его охраной. Только после этого, подруги позволили себе немного расслабиться и забыться на какое-то время тревожным сном.

Первое, что увидела Софи, когда на рассвете открыла глаза, была большая, размером почти с ладонь, бабочка. Бабочка преспокойно сидела на мыске ее туфельки, слегка подрагивая своими необыкновенными ярко-синими с жемчужным отливом крыльями. С минуту Софи даже боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть такую красоту. Но вскоре бабочке, видно, самой надоело общество девушки, и она, легко взмахнув своими крыльями, улетела куда-то в небо. Софи проводила ее взглядом и неожиданно наткнулась на очередную удивительную картину: прямо над ее головой на ветке сидели три одинаковых, словно близнецы, попугайчика, с салатово-зеленым оперением, розовато-желтыми грудками и оранжевыми клювиками.

— Мишель! — не выдержала Софи и стала будить подругу. — Смотри же какая красотища!

— Ну что там? — Мишель не очень была довольна такому пробуждению.

— Видишь? — Софи показала наверх.

— Вижу. Попугаи. И что? — Мишель поднялась и села.

Софи уже хотела возмутиться такому равнодушию подруги, но в этот момент рядом с ними возник Абеларду. Миро же нигде не было видно.

— Кушать быстрей, — нервно проговорил сеньор Кардозу и сунул им в руки по куску булки. — И ехать быстрей…

В эту минуту из зарослей вышел Миро с ружьем наперевес. Он приветливо улыбнулся девушкам и пошел к коляске.

…- Кажется, подъезжаем, — Мишель кивком показала на перекосившийся указатель с надписью «Sentiero» на въезде в очередную деревню.

Они ехали по узкой улочке, вдоль которой тянулись небольшие дома, окруженные зеленью садов и живых изгородей. Некоторые из домов были ухоженные, покрашенные в белый цвет и покрытые красно-оранжевой черепицей, другие же дома имели весьма плачевный и бедный вид. Миновав маленькую церквушку, расположившуюся на пригорке, коляска остановилась около трактира с выцветшей вывеской «Donna Ross».

— Приехать, — сообщил Абеларду Кардозу, соскакивая с подножки.

Миро помог подругам выйти из коляски, и они все вместе последовали за хозяином. Обойдя трактир сзади, девушки увидели большой дом. Может, он сильно и не походил на особняк или поместье, но все же существенно отличался по размерам от всех других домиков этой деревни, мимо которых они только что проезжали. Заметно было, что когда-то этот дом был добротным и роскошным, но сейчас во всем его облике чувствовалась некоторая запущенность и небрежность. Правда, рядом с крыльцом был раскинут прекрасный цветник, что сразу придавало дому определенное очарование и скрашивало общее ощущения упадка.

В это мгновение тяжелая входная дверь отворилась, и на крыльцо выскочил хулиганистого вида мальчишка, на вид лет десяти, загорелый, чернявый, с озорными блестящими карими глазенками. Вслед за ним вышла высокая худенькая женщина, молодая, в легком цветном платье, со светлыми вьющимися волосами, собранными сзади в хвост. Одной рукой она крепко прижимала к своей груди годовалого ребенка, другой же держала за руку хорошенькую, как ангелочек, девчушку лет пяти.

— Abelardo? Você está de volta?(Абеларду, ты уже вернулся? (порт.)), — женщина стала спускаться по ступенькам.