Почти идеальную внешность портил лишь потемневший синяк на лбу и кусок пластыря, которым Порожняк заклеил разбитую бровь.

– Ну, шеф, ты прямо фокусник, в натуре, – восхитился Зюзя.

Потянув носом воздух, он почувствовал еще и запах одеколона.

– Свататься собрался, что ли?

– Метлу подбери, а то сейчас вывалится, – неприветливо откликнулся Порожняк.

– Не, в натуре, шеф, я ж с уважением.

– Ладно, – чуть подобрел Порожняк. – Завари-ка мне чифирек, а потом покумекаем.

Четверть часа спустя Порожняк, переодевшись, сидел, откинувшись на спинку дивана, в большой комнате. В ладонях он держал кружку с горячим чифирем.

Зюзя, вынужденный по долгу службы обойтись обыкновенной чихтаровкой, сидел на полу у стены, с завистью глядя на шефа.

– Любил я на зоне это дело. Сейчас, конечно, больше на водяру налегаю.

Сделав маленький глоток густого темного напитка, Порожняк закрыл глаза и откинул голову вверх.

– Значит, так, Зюзя, – через несколько мгновений сказал он, – сегодня вечером, как стемнеет, возьмешь картошку, пойдешь на балуч, там возле входа есть лабаз, продуктами торгует, он к тому времени будет закрыт. Кинешь туда «лимонку».

– Это вроде черных лабаз?

– Вcе верно, – твердо сказал Порожняк. – Ты думаешь, кто меня на тот свет вчера отправить собирался? Это они, обезьяны черножопые. Только локшанулись они, ни хрена у них не вышло.

– Ты думаешь, азеры гранату кинули?

– А кто еще? Долбану деревянный пиджак тоже они соорудили. Я этой войны не хочу. Но они, скоты, должны ответить.

– Может, лучше пацанов собрать? А то все уже икру мечут.

– Соберем чуть погодя. А пока сигнал азерам подадим.

– Какой сигнал?

– Что мы их просекли и что этим падлам спокойной житухи не будет.

– Так ведь, шеф, неохота на себя мокруху ни за что вешать. Одно дело отбойщик – на тебя наезжают, ты отбиваешься. Или какому-нибудь борзому по батареям настучать, чтоб не выекивался.

Порожняк посмотрел на него с плохо скрываемым презрением.

– Не знал я за тобой такого. Ты, оказывается, Зюзя, конь бздиловатый. О простой вещи тебя попросить нельзя.

– А че, шеф, – принялся оправдываться Зюзя, – очко же не железное. На хрена мне вот так, за здорово живешь, вышак на себя вешать.

– Как это – за здорово живешь? Они твоего кореша, Долбана, пришили.

– Да не был он моим корешем никогда, и вообще никто у него в корешах не ходил, – взвился Зюзя. – А если на то пошло, так я предлагал тебе забрать его из жмурни. А ты сказал, мол, пусть все своим путем идет. А я не конь бздиловатый. Если надо, пойду и кину картошку, хоть в дверь, хоть в окно. Только не нравится мне все это. Не по-человечески как-то.

– А что ж по-человечески? – с едва заметной усмешкой спросил Порожняк.

– Пацаны наши сейчас по хатам квасят. Скоро кипишевать будут. Ежели б ты на кресте сейчас валялся в отрубоне, пацаны бы сами собрались и сделали все как следует. А раз ты в норме, ты должен сам братву собрать и решить, че дальше делать. Тут всем миром надо.

Пока Зюзя произносил свой яростный монолог, Порожняк с абсолютным спокойствием попивал чифирь.

– Кончил? – спросил он, когда Зюзя замолк. – Теперь шевели локаторами. Пока я живой, никто – ни ты, ни Самсон, ни Мельник, никто другой не будут решать, что делать. Это моя работа. Надо будет собрать пацанов, соберу и дам задание. Про этот твой косяк забуду, потому как я человек добрый. Но если повторится, собственной рукой тебе башку сверну. Так что замолкни и понтов мне не крути.

Зюзя виновато опустил голову.

– Врубился, шеф.

– Вот так-то.

* * *

Хайдар Мустафа-оглы Гамидов приехал в подмосковный город Запрудный из Степанакерта. Его семья долгие годы жила в Нагорном Карабахе. После окончания школы Хайдар несколько месяцев проработал слесарем на местном автокомбинате.

Но вскоре началась война. Семья Гамидовых вынуждена была спасаться бегством, бросив дом и участок, на котором отец выращивал цветы и фрукты.

Родители и младшие члены семьи перебрались в Азербайджан, а самого Хайдара вот-вот должны были забрать в армию. Но он воевать не хотел и потому от греха подальше отправился в Россию.

Несколько лет он перебивался случайными заработками в Воронеже, Курске, Владимире. Потом знакомые порекомендовали ему отправиться в Подмосковье, где к тому времени уже сформировались довольно крепкие азербайджанские общины.

Так Хайдар Гамидов оказался в Запрудном. Здесь он быстро нашел земляков, таких же беженцев из Нагорного Карабаха, которые занимались торговлей на местном рынке и успели кое-как встать на ноги.

Жил Хайдар в частном доме вместе с несколькими земляками. Работал на рынке, разносил товар и мечтал о том времени, когда сможет заполучить собственный лоток.

Так шел один месяц за другим. Хайдар по-прежнему разносил по рынку чужой товар, старался держаться подальше от местных «синих», которые люто ненавидели азербайджанских торговцев и вообще всех кавказцев.

Эта вражда несколько раз переходила в открытую войну. Но Хайдар не принимал участия ни в каких разборках. Его желание было простым – получить собственное место для торговли и стать хозяином самому себе. Работа грузчиком грозила растянуться на целые годы.

В конце концов Хайдар Гамидов выбрал другой путь. За городским рынком Запрудного присматривали люди Айваза, вора в законе, пользовавшегося большим уважением не только здесь, но и в Москве.

Смотрящим над рынком Айваз назначил земляка Хайдара, бывшего жителя Степанакерта Магомеда Руфузалиева. Выбрав удобный момент, Хайдар однажды направился прямиком к Магомеду.

Рассказав о своей мечте, он попросил денег в долг с обещанием аккуратно выплачивать проценты и вернуть весь долг в течение года. Узнав, что Хайдар его земляк, Магомед быстро согласился – все-таки общие корни что-нибудь да значат.

– Но, как ты сам понимаешь, – сказал Магомед, – денег у меня нет. Я замолвлю за тебя словечко перед Айвазом.

Через неделю Хайдар Гамидов стал владельцем небольшого крытого павильона у входа на городской рынок Запрудного. Торговля продуктами и мелким ширпотребом шла бойко.

Хайдар аккуратно выплачивал проценты, а сверх этого в благодарность за предоставленную ссуду ежемесячно отстегивал круглую сумму налом самому Магомеду Руфузалиеву. Эта процедура обычно происходила в небольшом кафе на территории рынка.

Но сегодня Хайдар задержался в павильоне по весьма прозаической причине – нанятая Хайдаром продавщица из числа местных напутала с накладными. Вместо того чтобы внести в бумагу, предназначенную для налоговой инспекции, заниженное количество товара (а иначе прожить было трудно, потому как, кроме налоговиков, приходилось отстегивать еще и пожарному инспектору, и санэпидемнадзору, и ментам, не считая процентов по долгу и взноса в общак), продавщица написала в накладной настоящие цифры.