Зюзя, за спиной которого разорвалась граната, инстинктивно закрыл голову руками и рухнул на асфальт. Когда спустя мгновение после этого он обернулся, машина уже загорелась.

В нескольких метрах от нее лежали, распростершись, два тела – Порожняка и Катьки. Внимание водителя привлек человек, стремительно метнувшийся в сторону от стоянки.

Его фигура показалась Зюзе странно знакомой. Но не успел новый телохранитель Порожняка вытащить из-за пояса пистолет, как неизвестный исчез за углом здания ресторана.

Зюзя бросился к шефу и, схватив его под руки, потащил к «Мерседесу», подальше от горящей «восьмерки».

Лоб Порожняка был разбит, по лицу струился ручеек крови. Оттащив шефа на безопасное расстояние, Зюзя вернулся за Катькой. Как и Порожняк, она тоже находилась в бессознательном состоянии.

Когда Зюзя положил ее рядом с Порожняком, он увидел, что его руки испачканы в крови. На животе Добрыниной расплывалось огромное красное пятно. Кровь хлестала также из ран на бедрах.

На звуки взрыва из ресторана выскочили посетители. Первыми бежали несколько охранников.

– «Скорую» давай! – истошно завопил Зюзя. – «Скорую»!

Солнечным воскресным утром черная «Волга» свернула в просторный двор здания, расположенного в одном из московских переулков. Машина припарковалась на стоянке, со всех сторон окруженной домами.

Из машины вышел водитель – плотный крепыш в синих джинсах и джинсовой рубашке того же цвета. Оглядевшись по сторонам, он открыл заднюю дверцу «Волги» и помог выйти одному из пассажиров – пожилому седовласому мужчине сухощавого телосложения, в темных брюках и кремовой сорочке.

Другой пассажир – высокий молодой мужчина в белой рубашке и черных брюках – вышел сам. Его открытое волевое лицо, покрытое несколькими рубцами от шрамов, было чуть нахмурено.

Артур и Жиган – а это были именно они – чуть задержались у машины, ожидая, пока водитель достанет из багажника спортивную сумку.

Жиган, щурясь на ярком летнем солнце, вынул из кармана пачку «Кэмела» и закурил.

Водитель, захлопнув багажник «Волги», вопросительно посмотрел на Артура.

– Ступай, Сеня, скажи ребятам, что мы сейчас подойдем. Перекурим и подойдем.

Когда парнишка с сумкой на плече скрылся за дверью, Жиган спросил:

– Так, значит, здесь все и произошло?

– Да, прямо на стоянке. Отарик очень любил Краснопресненские бани. Вычислить здесь его было нетрудно. Никто даже не заметил, откуда стреляли.

Жиган глянул под ноги, будто надеялся увидеть следы крови на асфальтированной площадке.

– Не ищи, – словно угадав его мысли, улыбнулся Артур, – много времени прошло.

– Все равно как-то…

– Что? Не по себе?

– Вроде того.

– Я тебя сюда специально привез.

– Нервную систему проверить? Ничего, я уже в норме.

– Вот и хорошо. Я уверен, что ты парень крепкий. Хочу, чтобы ты знал, на что идешь, и сделал свой выбор осознанно, на холодную голову. Но после того, как ты примешь решение, тебе придется идти до конца.

– Как же иначе?

– Это не понравится многим. Очень многим. Ты даже не представляешь, сколько врагов наживешь за считанные дни.

– А что будет с тобой?

– Этот вопрос не столь важен. В конце концов, все мы смертны. А я пожил на этом свете достаточно. Хотелось бы, конечно, еще. Но я вполне отдаю себе отчет в том, что может произойти. Cейчас же, на данный момент, я должен сделать то, что задумал. В этом вижу свою задачу. – Он меланхолично улыбнулся. – Помнишь, при коммунистах была в ходу такая фраза: если не я, то кто же? Докуривай, пойдем попаримся.

– Люблю иногда сходить в русскую баню, – сказал Артур, погружаясь в прохладную воду небольшого бассейна. – Желание это иногда превращалось у меня в навязчивую идею. Не представляешь, как хотелось попариться.

– Почему же, – ответил Жиган, опускаясь в бассейн вслед за другом. – Вполне представляю.

– Тоже о березовом венике мечтал?

– Да, о простой деревенской баньке. Чтобы взобраться на полок и отхлестать себя как следует по лопаткам. Потом окунуться в маленькой речушке, смыть пот и грязь. О деревне я часто мечтал. О парном молоке, о том, чтобы с утречка умыться холодной водой из колодца. И знаешь, странное дело, сколько лет прошло с тех пор, как вернулся домой после отсидки, а мечту свою так толком и не исполнил.

– Почему?

– Не знаю. Дела все время какие-то, проблемы. То брат, то Татьяна…

Жиган окунулся с головой, под водой проплыл до противоположной стенки, вынырнул.

– Уф, хорошо!

Артур внимательно следил за ним.

– Не забыл ты ее, как я вижу. Кажется, ведь давно все закончилось.

– А вроде это было только вчера. Тебе, Артур, врать не буду – часто о ней думаю. Эх, если бы открутить время назад…

– Может, и в самом деле, тебе стоит вернуться к ней, попробовать все наладить снова?

– Сначала и мне так казалось. Звонил, даже приезжал к ней. Но что я мог ей предложить? Я такой, какой есть. Нет, возвращаться назад – это ломать себя. Не будет этого.

– Понимаю, – кивнул Артур. – Хоть и разные мы с тобой люди, я – вор, семья не для меня. Все-таки, по правде говоря, кое-что подобное доводилось испытывать. Перед смертью будет о чем вспомнить. Если, конечно, она не придет так неожиданно, как пришла к Отарику, Арсену, Гоге. Да… – Он помолчал, поводя рукой по воде. – Уходят одни, на их место приходят другие. Жизнь продолжается. Ты, Жиган, должен идти своим путем, а не будет меня, без поддержки не останешься.

– Я привык полагаться только на себя, Артур.

– Сейчас это не тот случай. В одиночку во власть входить нельзя.

– Неужели там страшнее, чем на войне?

– Ты привык к войне открытой, где сталкиваешься с врагами лицом к лицу. Номенклатурные волки сожрут тебя как ягненка. В их распоряжении оружие, которым ты еще не овладел. Тебе придется многому научиться.

– Чему, например?

– Завоевывать, например, доверие людей. И не только тех, которым ты платишь зарплату. До сих пор ты был сам по себе, теперь придется опираться на союзников. И запомни – в политике нет людей, есть интересы.

– Ты это сам придумал, Артур?

– Нет, нашлись более умные люди. Кстати, рекомендую тебе прочесть одну книгу, очень полезная для твоей будущей деятельности, если ты наконец примешь положительное решение. Времени остается мало.

– По крайней мере, долго тянуть я не собираюсь. Обдумаю еще пару дней как следует. Ты что-то говорил о книге?

– Да, конечно. Она называется «О государе», написал ее Никколо Макиавелли. Это, можно сказать, учебник для государственного деятеля. Поподробнее, конечно, прочтешь сам, но если в двух словах, то Макиавелли утверждает: политическая целесообразность стоит выше морали. Чтобы сохранять свою власть и проводить собственную политику, допустимы любые средства – временные союзы с врагом и так далее.