Марк лег на спину и потянулся. Сон прошел, теперь надо дождаться, пока проснется Алек. Марк решил не будить приятеля, отдых пойдет ему на пользу.

Кошмар-воспоминание все еще стоял перед глазами. Сердце Марка возбужденно колотилось, будто он пережил все заново. Мерзкий вкус во рту, ошпаренная кожа, недостаток воздуха… а потом бесконечный подъем по лестницам в неимоверную высоту небоскреба. Марк изнемогал, силы были на исходе, все тело саднило и чесалось от долгого пребывания в горячей грязной воде. Он с трудом поспевал за остальными, которые упорно взбирались по ступеням все выше и выше, а вода на улицах все прибывала. Марк взглянул вниз, на бурлящий поток, и подумал, что уцелел чудом.

Впрочем, нет, не чудом. Их спас Алек. Две недели приятели провели в небоскребе. Жар, радиация и наводнение не позволяли немедленно отправиться на поиски близких. Марк утратил всякую надежду на спасение родных.

А в Линкольн-билдинге ожидали новые ужасы. Алек и его спутники держались в центре массивного здания, где стены хоть немного защищали от неистовой солнечной радиации, однако в первые месяцы все страдали от лучевой болезни.

С койки Алека донесся сдавленный стон, и мрачные воспоминания отступили на задний план, чтобы потом вернуться с новой силой. Не уходил только ужас, обволакивая сознание дымом угасшего пожара.

– Ох, черт! – сказал Алек.

Марк приподнялся на локте, поглядел на друга.

– В чем дело?

– Эх, дрянной я боец, заснул на посту! И планшет не выключил… Батарейки сели.

– Они и так бы сели… – вздохнул Марк, хотя сейчас голубоватое мерцание экрана не помешало бы.

Алек снова застонал. Под грузным телом скрипнула койка.

– Надо найти Антоновых дружков, что устроили переговоры где-то внизу. Пойдем искать лестницу.

– А с ним что делать? – Марк кивнул в сторону старика, забыв на мгновение, что Алек не видит его в темноте.

– Пусть отсыпается. Давай собирайся.

Марк встал и ощупью добрался от своей койки к центру комнаты.

– Мы долго спали?

– Понятия не имею, – ответил Алек. – Часа два, наверное.

Через несколько минут осторожного блуждания в темноте друзья открыли дверь и вышли в коридор. Лампочка над входом в комнату все еще горела, но тускло, едва разгоняя мрак. В полутемном коридоре с трудом отыскался выход на лестницу. Сумрачные очертания ступеней и перил, уходящие в темную глубину, напоминали о безумной гонке вверх по лестнице небоскреба. В тот день Марк чудом уцелел. Знай он, что придется испытать в будущем, цеплялся бы тогда за жизнь?

«Да, – уверенно напомнил он себе. – Еще как цеплялся бы. Вот и сейчас, найду Трину, выберемся из этой передряги и больше никогда не расстанемся».

– Шевелись! – шепотом поторопил его Алек, шагнув на лестничную клетку.

Марк направился за ним, пообещав себе думать только о будущем.

Лестничные пролеты сбегали вниз на три уровня, однако выход был лишь на самом последнем. За дверью оказался еще один коридор, не прямой, как наверху, а дугообразный. Похоже, в этой части бункера электричества не жалели: проход освещали лампочки под потолком.

Марк с Алеком переглянулись и решительно зашагали по коридору, мимо ряда дверей с обеих сторон. Алек решил, что сначала лучше обследовать сам проход, а потом заглянуть в помещения.

С величайшей осторожностью друзья дошли примерно до середины гигантской дуги, и тут откуда-то послышались голоса. Впереди слева виднелись двойные двери с распахнутой створкой. Из комнаты доносился оживленный разговор, мужчины и женщины перебивали друг друга; слов было не разобрать. Судя по всему, коллеги Антона в самом деле устроили собрание.

Алек замедлил ход и, подкравшись к двери, прижался к закрытой створке. Он посмотрел на Марка, недоуменно пожал плечами и осторожно заглянул в приотворенную дверь. Марк затаил дыхание, вспомнив, что они оба безоружны.

Алек отступил от двери и подошел к Марку.

– Там зал, большой, человек на двести. Народ собрался на первых рядах, все на сцену смотрят, где какой-то тип выступает.

– А сколько их там?

– Человек сорок, а то и пятьдесят, о чем-то спорят, только не пойму о чем. Трины и Ланы нет.

– Что делать? – спросил Марк. – Дальше пойдем? Коридор-то длинный.

– Можно проползти в зал и спрятаться в задних рядах, в правом углу. Надо бы узнать, о чем речь идет.

Марк кивнул: хорошо бы разобраться, кто все эти люди и что они обсуждают.

– Давай попробуем, – прошептал он.

Оба опустились на четвереньки. Алек просунул голову за дверь, огляделся и пополз в зал. Марк направился за ним, остро ощущая свою беззащитность. Впрочем, люди сидели у самой сцены и бурно переговаривались, перебивая друг друга, так что непрошеных гостей никто не заметил.

Алек прополз вдоль ряда черных пластмассовых стульев в самый дальний угол зала и уселся у стены, скрестив ноги. Марк втиснулся рядом с ним.

Алек осторожно выглянул из-за спинки стула и тут же пригнулся.

– Ничего не видно. Они чего-то ждут… или решили перерыв устроить, не знаю.

Марк закрыл глаза и оперся на стену. Медленно, напряженно тянулись секунды. Прошло минут десять, однако ничего не изменилось. В зале по-прежнему стоял взволнованный гомон. Внезапно в дверях что-то мелькнуло, и Марк испуганно вздрогнул: какой-то мужчина прошел в дверной проем и уверенным шагом направился к сцене.

Собравшиеся затихли. В жутковатой тишине гулко звучали шаги незнакомца. Он поднялся на сцену.

– Ну что, Стэнли, можно начинать, – раздался глубокий бас, разнесшийся по всему залу.

– Да-да, Брюс, – пискляво ответил Стэнли и обратился к присутствующим: – Прошу внимания!

Незнакомец спустился со сцены и уселся на стул в первом ряду.

– Приступим. Времени у нас в обрез. Скоро мы все сойдем с ума.

Странное заявление незнакомца было встречено бурными аплодисментами и восторженными выкриками. Марк зябко поежился, сгорая от нетерпения. Брюс выждал окончания овации и заговорил:

– Франк и Марла вернулись, готовят отчет о состоянии Эшвилла и его окрестностей. Как мы и предполагали, район хорошо укреплен. Гуманность и благотворительность? Друзья мои, время для этого миновало. Коалиция создала армию чудовищ. Когда-то эти люди готовы были последнюю рубашку отдать неимущим. Но не сейчас! Мерзавцы на Аляске и в Северной Каролине – да-да, в само́м Эшвилле! – бросили поселения на произвол судьбы. Хуже того, они открестились от нас! От нас!!!

В ответ прозвучал хор возмущенных выкриков, топот и свист. Когда все умолкли, Брюс громко заявил:

– Они сами нас сюда послали! Они приказали нам принять участие в вопиющем нарушении гражданских прав, по сравнению с которым меркнут ужасы войны две тысячи двадцатого года. Это настоящий холокост! Геноцид! Нас убедили, что нет иного способа обеспечить выживание человечества. Истощенные ресурсы планеты могут прокормить только тех, кого сочтут достойными дальнейшего существования. Но кто сочтет? Вот в чем вопрос! – Помолчав, он продолжил: – Итак, дамы и господа, нас сочли недостойными. Мы выполнили порученную нам грязную работу, а теперь о нас забыли. Что они себе позволяют?!