Болевых точек, которые мы стремимся компенсировать, поистине бесконечное множество. Вот несколько вариантов, первыми приходящих в голову, – капля в море бесконечного их разнообразия:

■ Он никогда не играл со мной.

■ Она всегда принимала сторону брата.

■ Он не помогал мне с уроками.

■ Он требовал, чтобы я в летние каникулы помогал ему с работой, а мне хотелось заниматься совсем другими вещами.

■ Мне никогда не давали денег.

■ Я не мог болеть за другие футбольные команды – только за ту, которую любил отец.

■ Мне очень хотелось заниматься музыкой, но меня никто не слушал.

■ Они хотели, чтобы я выбрал ту специальность, которую они по каким-то причинам не смогли выбрать сами для себя.

■ Он очень редко брал меня на руки, и у меня никогда не было возможности его обнять.

Одним словом, список «родительских недостатков» может занять не один том, и даже тогда не будет исчерпан полностью. У каждого есть своя персональная «жалобная книга». Наши болевые точки часто приводят к тому, что мы прибегаем в воспитании к компенсации. Наглядный пример – помощь в выполнении домашних заданий. Если еще пару поколений назад дети могли более или менее сами себя организовывать, то сегодня дело обстоит с точностью до наоборот: найти детей, которые сами делают домашнее задание, практически невозможно. Родители чувствуют необходимость помогать детям со всеми уроками.

Ну что у тебя за почерк?

Я знаю, что так делать неправильно, что в школу должны ходить дети. Я читаю ваши книги, но ничего не могу с собой поделать. Когда я беру в руки тетради Маттео, то чувствую, что мое вмешательство необходимо. Я не могу позволить ему приходить в школу с этими каракулями, как будто он не может писать нормально. Я не могу этого допустить.

Из этих слов ясно, что граница между переживаниями матери и сына очень размытая. Процессы отождествления сегодня очень интенсивны и доведены до крайности. Продуктивно ли это? Очень маловероятно, ведь, по сути, возникает риск помешать детям проявлять самостоятельность и независимость.

Одну из самых необычных ситуаций, с которыми я сталкивался в этой сфере, можно озаглавить так:

Рассеянная мать

Несколько месяцев, даже почти год я консультировал пару с дочерью-подростком, которая посещала очень престижный лицей. Оба родителя с высшим университетским образованием, с внушительными академическими достижениями обратились ко мне, практически исчерпав все средства решения проблемы: их дочь вдруг захотела бросить учебу. В десятом классе она, кажется, перестала стараться, и к концу первого полугодия стало ясно, что дело близится к отчислению. Семь неудовлетворительных оценок! Мать была очень обеспокоена, думала, что предпринять. Отец же выглядел более отстраненным, словно с трудом перенося чрезвычайную заботу матери о дочери. Он отметил также неудержимую склонность жены к контролю. Она действительно замучила дочь гиперопекой: когда речь шла о школьных занятиях, она не давала девочке продохнуть. Мать не моргнув глазом выслушивает критику и говорит всего лишь следующее:

Я не могу, не могу… Когда я вижу ее такой рассеянной, потерянной, когда она постоянно сидит в своем смартфоне, в собственном мире, мне приходится вмешиваться – это сильнее меня. Я ругаю ее и строго отчитываю.

После трех или четырех встреч оказалось, что ситуация каждый раз развивалась по одному и тому же сценарию: я предлагаю план в отношении учебы, предлагая взять на себя инициативу, насколько это возможно, отцу, подчеркивая важность того, чтобы нагонять программу в школе помогала не мать, а человек не из числа членов семьи… Но каждый раз мать повторяет, что не может этого допустить. Отец в какой-то момент устает от консультаций, которые, по его словам, ни к чему не приводят.

В конце учебного года, благодаря дополнительным занятиям, дочь успешно сдает экзамены, показывая еще более высокие результаты, чем в предыдущем году. Настоящее чудо. В июне после экзаменов я снова встретился с этой матерью, которая выглядела уже менее напряженной. Мы разговорились, и она, кажется, решилась мне кое-что рассказать. Это была история об очень давней боли, которая объясняет ее навязчивое поведение по отношению к дочери. Она впервые сама осознала ситуацию, и я услышал, как обстояло дело:

Моя мама была чрезвычайно рассеянной. Например, она не могла вспомнить, приготовила ли ужин, погладила ли мою школьную одежду на завтра, заплатила ли за обучение, без чего я не могла посещать некоторые занятия. Иными словами, она терялась в любой ситуации. У нее не было никаких психических отклонений, но ее поведение все равно было очень странным. Я решила, что буду присутствовать в жизни дочери, стараться ничего не упускать из виду, не забывать ни об одной детали. Но в определенный момент я поняла, что стала невыносимой.

Я сказал, что в ее поведении налицо заметные улучшения. Ведь, если дочь сдала экзамены, это означает, что мама сдержала механизм компенсации своей болевой точки и сумела изыскать внутренние ресурсы, постепенно утишающие эту боль, которая со временем будет становиться все слабее.

В подобных ситуациях вам необходимо запастись терпением, принять собственные ошибки и свое детство. Над этим нужно работать всю жизнь, находить ресурсы для изменений. Это наше обязательство перед самими собой, и о нем надо постоянно помнить, вместо того чтобы бесконечно повторять сценарий своего детского опыта. Мы можем и должны постепенно освобождаться от него. Но как?

Всем родителям (а таких немало), которым я как педагог и консультант помогаю в воспитании детей с помощью книг, школ для родителей и семинаров, я неизменно даю одни и те же рекомендации:

правильно организуйте процесс воспитания, учитывая этапы взросления ребенка и сообразуя их с фазами воспитания и обучения.

У трехлетнего ребенка одни потребности, у девятилетнего – другие.

Основы организации воспитания немногочисленны и просты: нужно учитывать возраст ребенка и выработать практичную и четкую стратегию работы для команды родителей.

В детстве, до десяти-одиннадцати лет, важно формирование хороших привычек. Очевидно, это не относится к первому году жизни ребенка, когда мать старается быть максимально близко к нему, чтобы сформировать первичную привязанность. Но потом привычки приобретают чрезвычайную важность: детям не требуется выслушивать бесконечные разъяснения, знать мотивацию всех решений, ведь мы не политики, а они – не избиратели; им незачем слушать бесконечные дискуссии между родителями. Они не хотят участвовать в принятии решений, которые не в состоянии реализовать в силу возраста.

Когда ребенку исполняется двенадцать, в раннем подростковом возрасте мир меняется. Детство закончилось, и подросток стремится к самостоятельности и независимости, стремится покинуть родительское гнездо, поэтому вполне объяснимо, что он не хочет слушать взрослых. Ему нужна правильная организация жизни, где к распорядку и привычкам добавляются другие методы, о которых я рассказывал Донателле. Для подростка необходимо определить время возвращения домой вместо того, чтобы контролировать, чем он занят с друзьями в те два часа, когда находится вне дома; нужно обозначить сумму карманных расходов, чтобы он мог научиться обращаться с деньгами, а также обозначить время, когда все цифровые устройства ставятся на зарядку: светящиеся экраны не должны быть рядом во время, предназначенное для сна. Все это создает границы, в пределах которых дается свобода действий, позволяющая подростку чувствовать ответственность за свое взросление в условиях максимальной свободы. Родители должны сохранять бдительность, осуществлять контроль и организацию воспитания; в детстве на первый план выходит роль матери, в подростничестве инициатива переходит скорее к отцу, но в любом случае эта деятельность всегда должна быть совместной, даже в ситуации развода. Это простые и четкие правила поведения, которые позволят избежать влияния болевых точек. Родителям следует доверять научным знаниям и рекомендациям, основанным на постулатах педагогики и психоэволюционной науки, перестав руководствоваться желанием любой ценой дать своим детям то, чего у них не было, и проецировать на них все еще тревожащие проблемы собственного детства.

Ключевое слово здесь – организация. Не нужно стремиться быть идеальными родителями, нужно научиться быть организованными. Дети дают нам необыкновенную возможность самосовершенствоваться.

Ответственность за воспитание собственных детей подразумевает необходимость воспитания себя как личности, и прекрасное стремление к этому необходимо в себе взращивать.

Эпилог

Майевтическое искусство изменения

В моем понимании, изменение – это не нейтральное слово, оно не может означать движение назад, регресс, возврат