Ульяна сжала руки в кулаки и возмущенно крикнула:

– Мужчины, вы что, с ума все посходили? Или у вас от водки совсем мозги высохли?

– Тише, девочка, – процедил сквозь зубы Антон, сидя у командора на спине и связывая ему руки ремнем.

Ноги Беглова держал метеоролог Ветров. А голову его пригибал к полу биолог Тучков. Лицо старика налилось кровью, со лба на мясистый нос катился пот, и все же он выглядел довольным. Шуту досталась-таки роль героя.

В паре метров от них доктор Кон осматривал рану повара Круглова.

– Дьявол… – хрипел под Антоном командор. – Вы не того схватили, идиоты…

– Ага, Круглову объясни, – желчно проговорил Антон. – Доктор, как он?

– Я подыхаю… – отозвался сам Круглов, глотая слезы. – Этот гад прострелил мне селезенку.

– С твоей селезенкой все в порядке, – невозмутимо заверил его доктор Кон, – пуля лишь слегка оцарапала бок. Сейчас заклею пластырем, и будешь как новенький.

– А вы мазила, командор, – насмешливо сказал Антон. – Надо было побольше тренироваться на птицах.

– Я не хотел никого убивать, – прохрипел Беглов. – Вдолби это в свою белобрысую башку, Васильев.

– Ну, конечно. Лелика вы тоже не хотели убивать. Он, кретин, сам подлез под удар.

Лицо командора дернулось.

– Дурак ты, программер. Дурак и хам.

– А вот за хама можно и схлопотать. А ну-ка… – Антон небрежно оттолкнул биолога и резко перевернул командора на спину. – Вот так. Теперь мы видим ваше лицо.

– Любуйся, – с желчной усмешкой проговорил Беглов.

– Полюбуюсь, когда ты будешь обо всем нам рассказывать. А рассказывать ты будешь. Через «не хочу».

Антон достал из кармана складной нож и вынул лезвие.

– Эй, здоровяк! – окликнул он Ивана. – Вырубай свою шарманку!

Оператор вопросительно взглянул на Ульяну.

– Нечего на нее таращиться! – резко бросил Рогову Антон. – Я велел тебе вырубить камеру. Выполняй, если не хочешь получить по шее!

Ульяна кивнула. Иван вздохнул, остановил запись и опустил видеокамеру. Антон поднес лезвие ножа к лицу Беглова.

– Это очень острый нож, командор, – проговорил он приглушенным голосом.

Метеоролог Ветров кашлянул в кулак и сипло проговорил:

– Антон, вам не кажется, что мы… слегка за-игрались?

– Нам нужно выяснить правду, Альберт Петрович. И мы ее выясним.

– В самом деле, Антон… – пробормотал неуверенно биолог Тучков. – Вы ведь не собираетесь его пытать? Это негуманно.

Программист дернул бледной щекой:

– Вы-то хоть не лезьте!

И тогда Ульяна решилась.

– Командор не один страдал бессонницей в минувшую ночь, – громко сказала она.

Все взоры обратились на нее.

– Что? – прищурился Антон.

– Вы что-то знаете, голубушка? – чуть растерялся Ветров.

– Знаю. – Ульяна сглотнула слюну и выпалила: – Там был кто-то еще!

– Кто? – сухо поинтересовался Васильев.

– Не знаю… Но когда в коридоре выключился свет, кто-то прошел мимо меня. Я это… почувствовала.

Антон и биолог Тучков переглянулись. На губах у обоих появились усмешки. Ульяна слегка покраснела.

– Почему вы ухмыляетесь? – обиженно спросила девушка.

– Значит, в коридоре было темно? – продолжая усмехаться, уточнил Антон.

– Да.

– Но вы почувствовали, что мимо вас кто-то прошел?

– Да!

Антон взглянул на Ульяну насмешливо и как бы сочувственно, так взрослые смотрят на неразумных детей.

– И что мы, по-вашему, должны делать со столь ценной информацией?

– Я… не знаю, – растерянно пробормотала Ульяна.

– Послушайте, милая…

Ульяна вспылила:

– Я вам не милая! Потрудитесь говорить со мной вежливо!

– Хорошо, не милая. И все же…

Внезапно за спиной у Ульяны чертыхнулся биолог Тучков. Она обернулась. Старик стоял посреди коридора с испуганным лицом, сжав толстыми пальцами свой мясистый нос. Губы и подбородок его были испачканы кровью.

– Что же это… – пробормотал он. – У меня никогда не шла носом кровь…

– Запрокиньте голову повыше! – распорядился доктор Кон. – Ничего страшного не случилось, у вас просто лопнул сосуд. Сходите на кухню, смочите носовой платок холодной водой и запихайте в ноздри. А на переносицу положите что-нибудь холодное.

– Что?

– Да что угодно. Хоть говяжью кость.

– Мне кажется… Мне кажется, что у меня онемело лицо. Это нормально?

Доктор Кон хотел ответить, но Антон его опередил.

– Павел Иваныч, вы просто напуганы, – резко и недовольно проговорил он. – Ступайте на кухню и сделайте все, что вам велел сделать врач.

– Но мое лицо…

– Идите уже, ради бога! – раздраженно рявкнул Васильев.

Старик побледнел, потом повернулся и, горестно вздыхая, зашагал на кухню.

– Ах, боже мой, боже мой… – пробормотал на полу повар Круглов.

– Вы-то хоть не стоните! – поморщился Антон и снова повернулся к Беглову. – Командор, я все равно узнаю правду, – сказал он угрюмым, безжалостным голосом. – Лучше вам начать говорить.

Командор молчал, презрительно глядя ему в лицо.

– Дьявол! – выругался Антон. – Не заставляйте меня делать страшные и опасные вещи. Я не хочу причинять вам боль. Но чтобы этого не произошло, вы должны сами во всем признаться. У вас нет другого выхода. Признайте свое поражение и облегчите душу.

– Облегчил бы я тебя… – прохрипел Беглов. – Вот погоди, дай только освободить руки…

– Вот чего я вам точно не позволю. – Антон поднес лезвие ножа к лицу Беглова. – Простите, командор, но пора вам во всем признаваться.

В отдалении что-то громыхнуло. Антон вскинул голову.

– Вы слышали? – быстро спросил он.

– Будто бы кто-то упал, – тревожно произнес метеоролог.

– Я тоже слышал, – сдавленно проговорил повар Круглов. – По-моему, это в кухне.

– Сходить посмотреть? – неуверенно спросил Ветров.

Антон кивнул:

– Давай. Только возвращайся скорее.

Павлу Ивановичу Тучкову было пятьдесят восемь лет, а выглядел он стариком. И в его случае годы не добавляли солидности. Сколько себя помнил, он всегда был для людей клоуном. Из-за нескладной внешности, из-за вечной суетливости, из-за какой-то дерганой манеры разговаривать. Из-за нежелания быть клоуном, в конце концов.