— А это возможно?

— Еще как возможно.

— Так, может, отца из-за чемоданчика и похитили?

— Не в курсе. Знаю только, что бандиты Игната похитили. А ты не смог его уберечь. Или не захотел.

— Что вы хотите этим сказать?! — всколыхнулся Семен.

— Это не я говорю, а следователь.

— Какой следователь?

— Тот самый, который будет заниматься делом о гибели твоего отца. Ты — наследник, заинтересован в его смерти.

— Что? Я его наследник?

— А ты не знал? — спросила Элен и усмехнулась.

— Он, конечно, мог мне что-нибудь оставить.

— Отец завещал тебе ровно половину своего состояния. Остальное достанется моей… нашей с ним дочери.

— Я не знал.

— Он не говорил?

— Я не спрашивал, он не говорил.

— Как бы то ни было, если смерть твоего отца будет официально признана, то ты унаследуешь огромное состояние.

— Значит, я заинтересован в его смерти?

— Вряд ли кто-то что-то докажет, но будет нанесен непоправимый удар по репутации компании, контроль над который ты сможешь получить.

— А мне это нужно?

— Ты волен говорить все, что тебе угодно, но твоего отца больше нет. Ты можешь заявить о его смерти.

— Чтобы унаследовать половину, причитающуюся мне?

— Разумеется.

— Мне это не нужно. Заявлять о его смерти я не буду. — Семен озадаченно провел рукой по волосам.

Стражи порядка действительно могли обвинить его в гибели отца и даже взять под стражу. Вот это ему и в самом деле не нужно.

— Но ты должен это сделать.

— Как только я найду его тело, так и заявлю. А там уже все равно.

— Как ты найдешь тело?

— А больше некому искать?

— Розыски до сих пор продолжаются. Но ты же знаешь, тайга бескрайняя. Легче найти чемоданчик.

— Зачем?

— Это я так, к слову.

— Но там же что-то такое важное.

— Да, но только для тебя.

— Для меня?

— Если ты унаследуешь состояние отца и захочешь переключить управление компанией на себя. Но тебе совсем не обязательно участвовать в этом процессе. У твоего отца есть надежный заместитель, он отлично справляется со своими обязанностями. Пусть работает дальше, а ты будешь жить по-прежнему, точно так же, как до ссоры с отцом. У тебя будет дом и столько денег, сколько тебе нужно.

— Да, деньги мне нужны, — сказал Семен.

— Даже не буду спрашивать, зачем именно.

— Возьму машину, ружье, вернусь в тайгу. Надо найти тело отца.

— Это очень опасно.

— Но я должен это сделать.

— Сам не сможешь.

— У Славы брат есть, — заявил Семен и пожал плечами.

— У какого Славы? Какой брат?

— Да это неважно. Степан его зовут. Он это вот дело слишком уж любит, — Семен щелкнул себя по горлу. — Как с таким в разведку?

— С алкашами лучше не связываться.

— В то же время он превосходный охотник. Не знаю, может, и возьму его с собой. Рано еще об этом говорить.

— Были бы у меня люди, я бы тебе обязательно помогла, — неуверенно проговорила Элен.

— Да мне лучше одному, чем с кем попало.

— Ты можешь на меня рассчитывать.

— Вездеход неплохо было бы взять. В тех местах уже снег лежит. Но не думаю, что болота уже замерзли.

— Какие болота?

— Не какие, а вообще. А вам какое болото нужно?

— Мне оно совершенно не нужно!

— Нужно, чтобы все замерзло. А я пока соберусь. Да и рука еще болит. Подлечу ее, отдохну немного. Карабин мне очень даже понадобится. Значит, я могу жить в своем доме?

— Отец все ждал, что ты вернешься, — произнесла женщина и приложила к глазам платок.

Голос Элен подрагивал от скорбной горечи.

— Я знаю, что был дураком, — сказал Семен.

— Дом тебя ждал. Он и сейчас принадлежит тебе. Едем?

Семен кивнул. Он, конечно же, очень хотел побывать в своем доме, где так счастливо жил вместе с отцом и матерью. Но именно эти счастливые воспоминания его и пугали. Навалятся они, задавят, задушат.

Коричневая крыша с острыми башенками была видна издалека. Потом Семен разглядел белые стены, витринные окна, большую полукруглую террасу на мраморных колоннах, нависающую над крыльцом. Двор находился в идеальном состоянии, ландшафтный дизайн был выдержан в прежнем, до боли знакомом стиле.

Семен вспомнил, как оказался здесь впервые. Отец привез сюда его и маму, сказал, что построил этот дом для них. Мама тогда так радовалась, а он козленком скакал вокруг нее. Маленький был, совсем несмышленый.

В доме все знакомо до слез. Мебель, обстановка, белый электронный рояль в холле, на котором так любила играть мама.

Семен услышал шаги. Кто-то спускался по лестнице, и сердце парня ухнуло в груди. Вдруг он каким-то чудом оказался в прошлом и это мама идет к нему?

Но в холл вышла незнакомая женщина средних лет в униформе горничной. Она шла, поправляя платье, которое, видимо, только что надела. Пока жила здесь без хозяина, форма ей не нужна была, и вдруг началось… А убиралась эта особа на совесть. В доме все блестит, нигде ни пылинки, в воздухе пахнет свежестью.

Женщина вышла в холл, остановилась, кивнула в знак приветствия и покорно опустила голову, давая понять, что готова принять к исполнению любое приказание. Элен недовольно глянула на нее. Мол, раньше надо было переодеться, приготовиться к приезду хозяина.

Семен тепло поздоровался с женщиной, познакомился с ней и велел подать чего-нибудь съестного. А сам зашел в обеденный зал, отделенный от кухни широкой аркой. В углу помещения стоял бар, в котором должна была быть выпивка. Воспоминания не просто надавили на душу. Они расплющили ее. Однако есть неплохое средство для исправления таких деформаций.

Бар изобилием не впечатлял — виски, коньяк, водка, всего понемногу. Но совсем недавно для Семена и фляжка со спиртом была в радость. Хайболы чистые, недавно протертые. Семен взял один, откупорил бутылку вискаря.

— И мне.

Семен кивнул, плеснул себе, Элен и едва заметно улыбнулся.

— Что-то не так? — Элен подозрительно глянула на него.

— Да нет, вспомнил просто…

— Что вспомнил?

— Да так. Мама ночью просыпается, заходит сюда, а мы здесь с Катькой Милютиной, пьяные вскачь. До сих пор не понимаю, как мы сюда прошли мимо охраны. Ну да, она нас и заложила.