— Можете посидеть с Юлей, стало быть?.. — спросил он. — Ловлю вас на слове!

Семен стал значительно мощней с тех пор, как оставил отчий дом, но вместе с тем избавился от лишнего веса. Старые джинсы, пиджак и куртка были ему как раз. А в заначке у него лежали две тысячные купюры. Семен усмехнулся и сунул эти деньги в карман.

На сборный пункт он забрал всю свою наличность, оставил только эти две купюры, да и то лишь потому, что забыл про них. О давней заначке парень вспомнил уже потом, в армии, причем во сне.

Снилась ему и машина, темно-серый с отливом «БМВ». И как он только обходился без своей «ласточки» долгие годы? Хоть памятник собственной упертости воздвигай.

«БМВ» дожидался его в гараже, чистый, наполированный. Сердце Семена сначала встрепенулось, потом сжалось. Рядом с его автомобилем стоял мамин «Мерседес».

Яна уже уложила дочку спать, когда появился Семен и заявил:

— Поехали!

Яна мотнула головой, потрясенно глянула на него и сказала:

— Сейчас Костя придет.

Ольга Алексеевна подавала дочери знаки. Семен это заметил, а вот Яна — нет.

— Именно поэтому мы и уезжаем, — сказал парень.

— Я не собрана.

— А тебе и не надо собираться. Мы едем домой.

— Ну, хорошо.

Яна оделась, спустилась вниз, Семен открыл перед ней дверь. Автомобиль — настоящий красавец, но садиться в него неудобно. Впрочем, вряд ли Яна обратила на это внимание.

Через двор он ехал медленно, на шоссе пустил машину стрелой.

— Откуда у тебя это чудо?

— Папа — миллиардер.

— Так сразу?

Семен догадался, о чем подумала Яна. Даже во вранье нужно быть скромным.

— Миллионером он был раньше. Когда покупал мне эту машину. С тех пор круто поднялся.

— Ты это серьезно?

— Он круто поднялся, а я круто с ним поссорился. Недавно помирился. Перед тем, как он погиб.

— Кто погиб?

— Мой отец. Есть люди, которые могут убить и меня.

— Что ты такое говоришь?

— Все может случиться в любое время. Возможно, уже завтра. А сегодня ты должна знать, что я тебя люблю и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Яна хотела что-то сказать, но от волнения у нее перехватило дыхание.

— Ты не должна больше спать с этим старым козлом! — добавил Семен и приложил руку к груди.

Он и сам понимал, что перегнул палку, но эмоции били через край.

— Во-первых, он не старый, а во-вторых, я с ним не спала.

— Тогда это во-первых, — заявил Семен.

Если не знаешь, можно верить любимой женщине или нет, то лучше отбросить сомнения и поверить. Конечно, только в том случае, если женщина действительно любимая и тебе хочется прожить с ней всю жизнь.

— Куда мы едем?

— Я хотел бы отвезти тебя ко мне… к нам домой. Но там может быть опасно. А я не хочу тобой рисковать. Сейчас мы едем к тебе, и ты пошлешь Костю. Можешь сделать это вежливо.

— Почему опасно?

— Я должен во всем разобраться. Если мне повезет, то я вернусь к тебе и сделаю предложение.

— Я не стану посылать Костю, — заявила Яна и отрицательно качнула головой.

— Нет?

— Если ты не отвезешь меня к себе.

— Но там опасно.

— Я не стану посылать Костю. Это мое последнее слово.

Машина не взрывалась. Дом не поднялся на воздух, когда они заехали в гараж. Кроме Виктории, там больше никого не было.

Семен показал Яне дом, провел в купальный павильон. Она восхитилась величиной бассейна, но задерживаться возле него не захотела. Ее потянуло в холл. Там она села за рояль, и ее пальчики играючи забегали по клавишам.

От волнения у Семена ноги налились тяжестью. На какие-то мгновения он буквально прирос к полу. Яна играла «Весну» Вивальди. Именно эту мелодию чаще всего исполняла мама.

Яна закончила играть, повернулась к Семену, как-то озадаченно посмотрела на него и спросила:

— Ты чего такой бледный?

— Я никому тебя не отдам, — заявил он.

— Ладно, не отдавай.

— Я очень тебя люблю.

Семен потянулся к Яне, и она не захотела уходить от столкновения, которое обещало быть мягким. Их губы слились в поцелуе. Семен обнял ее нежно, осторожно. Их счастье пока еще было таким хрупким, что его следовало оберегать от резких движений.

К путешествию Семен подготовился основательно, купил за четыре миллиона вездеход с кузовом на двенадцать мест, оборудовал под себя салон, установил на крышу дополнительный багажник, затарился провизией, патронами, канистрами. Вездеход гусеничный, с мощным мотором, глубокий снег для него — не помеха, но Семен все-таки установил крепление для отвала и лебедку. Он прихватил с собой карабин и помповое ружье.

Все это великолепие парень отправил в енисейскую тайгу на грузовой автомобильной платформе и сам вызвался быть вторым водителем. На месте Семен поставил машину на ход, прикрепил к ней отвал, совершенно незаменимую вещь для зимних таежных дорог.

Степан Вязов жил в поселке, расположенном недалеко от карьера. Дорогу на Улучье после недавнего снегопада расчистить не успели, поэтому отвал пригодился, хотя, конечно, можно было обойтись и без него. Семен остановил машину возле первого по счету дома, довольно нового, построенного относительно недавно.

Степан когда-то работал в охране на руднике, все у него было в жизни замечательно, на левом золотишке поднялся, дом новый поставил, женился на первой красавице, жить бы да не тужить. Ан нет, жена его спуталась с московским начальником, с ним и уехала, оставила Степана с носом. Тогда Вязов и запил, за что и вылетел с работы. Но мужиком он был серьезным, исполнительным. Поэтому начальство и пошло ему навстречу, взяло на службу его младшего брата Славу.

Дом у Степана был справный, из толстых бревен, на каменном фундаменте. Забор такой, что с ходу не перелезешь. Впрочем, Семен и не собирался проникать к нему в дом без спросу.

За воротами гавкал, зазывая хозяина, Енисей, овчарка особой сибирской породы. Семен еще только подходил к калитке, а она уже открылась. Звякнул засов, скрипнули петли, показалось знакомое женское лицо.

Семен бывал в гостях у Степана, в баньке парился под забористую кедровку, Слава со своей невестой приходил. Евдокия — девка ядреная, статная, крепкая телом и здоровьем, настоящая сибирячка. Да и на лицо очень даже недурственная.

— Привет! Узнаешь? — спросил Семен.

Евдокия смотрела на него с открытым ртом и рукой махнула, как это делают люди, отпугивая нечистую силу.