А террористы, как стало потом известно ФСБ из надёжных источников, на самом деле не сдержали слова. Но их электронные дистанционные взрыватели не были рассчитаны на работу под водой, и поэтому рыба и прочая живность в Цимлянском водохранилище, должны быть благодарны мне по гроб жизни.

Впрочем, по официальной версии для печати, именно ФСБ все мы были обязаны предотвращением ядерной катастрофы местного масштаба и тем, что все заложники остались живы и невредимы. А на такое и двадцати миллионов очень хорошо подделанных американских долларов не жалко.

– Всё-таки люди тогда, в начале двадцать первого века, мне кажется, были… ярче, что ли, – задумчиво промолвил Штурман, когда Вишня закончила чтение. – Какие чувства, эмоции! Сейчас все какие-то… усреднённые, похожие. И даже где-то одинаковые.

– Брось, – махнул рукой Доктор. – Типичные рассуждения обывателя. Раньше, мол, и солнце светило ярче, и дети родителей уважали…

– И генеральная линия партии была прямее и толще, – с самым серьёзным видом добавил Капитан.

Механик радостно захохотал.

– Не понял. – сказал Оружейник. – Это откуда?

– Историю надо знать, – назидательно заметил Капитан.

– По-твоему, я обыватель? – хмуро осведомился Штурман.

– А что тебе не нравится в этом слове? – удивился Доктор. – Я, например, себя лично тоже считаю обывателем. И даже горжусь этим.

– Больше всего мне здесь нравится слово «даже», – пробормотал Штурман. – Ладно, замнём, неохота мне что-то спорить.

– А мне, вот, больше всего жаль, что он не предупредил девушку Машу, что не придёт на свидание, – вздохнул Оружейник. – Нехорошо как-то получилось. Провёл с ней ночь, написал, что будет ждать, а сам…

– Ты неправильно понимаешь то, что написано в этой тетради, – авторитетно заявил Механик. – Вернее, не понимаешь, а воспринимаешь. Тебе кажется, что это роман, а это документальная повесть.

– Уверен? – спросил Доктор.

– В чём? В том, что это документальная повесть?

– Да.

– Ну…. Он же сам пишет в предисловии, что это вроде как мемуары.

– Мало ли что можно написать в предисловии! Сочинители – люди с фантазией. И фантазия их постоянно требует выхода. Лично мне кажется, что перед нами всё-таки именно роман. Пусть на документальной основе, но – роман. То есть, во многом – художественный вымысел. Из этого, во-первых, следует, что Оружейник совершенно правильно воспринимает данный текст, а во-вторых…

– Ага, – саркастически заметил Механик. – Сейчас ты договоришься до того, что и самого Человека-Т не существует. А мы столкнулись то ли с фантомом, то ли с космическим приведением.

– Минуточку! – воскликнул Доктор. – Я вовсе…

– Отставить, – вмешался Капитан. – Нашли время для споров о литературе. Мы, кажется, спать собирались?

– Знаете, Капитан, – сказал Штурман. – не знаю, как остальные, но лично я чувствую себя вполне отдохнувшим. Чтение нашей дорогой Вишни оказывает на меня прямо таки терапевтическое воздействие.

– Спасибо, – улыбнулась Вишня.

– И на меня! – подтвердил Оружейник.

– Э-э… на самом деле я бы тоже сейчас предпочёл не спать, а как-то действовать, – сказал Доктор.

– Согласен, – кивнул Механик.

– Семь пятниц на неделе… – поднялся с откидного сиденья Капитан. – Что ж, иногда руководству можно и гибкость проявить. Тогда поехали. Механик – за руль, ты лучше всех «Мураш» водишь. Остальным наблюдать, думать и подавать свежие идеи.

– А куда ехать-то? – спросил Механик. – Мы же под землёй.

– Вперёд и до упора, – ответил Капитан. – А там посмотрим.

По мере того, как они удалялись от берега подземного озера (дорога шла всё время под уклон), вокруг становилось всё светлей и светлей. Свет был тёплого, оранжево-жёлтого оттенка, и вскоре Механик выключил фары.

– Сканер показывает, что впереди стена, – сказал, сидящий рядом, Штурман.

– Я это и без сканера вижу, – пробормотал Механик. – Ты бы поменьше доверял приборам, а побольше собственным глазам.

– Привычка, – вздохнул Штурман. – Ещё он показывает, что стена эта не сплошная и до неё девятьсот метров.

– Не сплошная – это как? В смысле дырявая?

– Можно и так сказать. Там есть то ли пещера, то ли тоннель… Не пойму. Давай подъедем и сами посмотрим, если ты так собственным глазам доверяешь.

– Именно это я собираюсь сделать, – сказал Механик и прибавил скорость.

Они стояли перед гладкой, уходящей вверх на десятки метров, сложенной из камней, стеной и глядели на гигантские, врезанные прямо в стену, двустворчатые ворота, преграждающие дальнейший путь. Стена была высокой, но до естественного каменного свода не доходила, и оттуда из этого зазора между гребнем стены и сводом как раз и струился тёплый оранжево-жёлтый свет.

– Посторонним вход запрещён, – прокомментировал Доктор.

– Может, створки только прикрыты и достаточно их толкнуть? – сказала Вишня.

– Сейчас попробуем… – Оружейник с Механиком подошли к воротам и упёрлись в них ладонями.

– Три-четыре!

Двери не дрогнули.

– Нет, – сказал Оружейник, – не получается. На ощупь, вроде, металл. Попробовать, может, «Мурашом» наехать? Он у нас мощный. Авось отворит.

– Сила есть – ума не надо, – заметил Капитан. – Ты бы ещё из плазменной пушки стрельнуть предложил. Мозгами пошевелить не хочется?

– А чего здесь шевелить? – удивился Оружейник. – Толкать надо. Замка-то не видно.

– Замок может быть внутренним или расположен с другой стороны, – предположил Механик, продолжая внимательно исследовать поверхность дверей и стену по сторонам. – Качественная работа. Ни уступа, ни выемки, ни кольца, ни рычага. Звонок тоже не наблюдается. Если тут имеется какое-то скрытое устройство для открывания или связи, то я его обнаружить не могу.

– Может, постучать? – Штурман подошёл к дверям и несколько раз ударил по ним кулаком. – Эй, хозяева! Принимайте гостей!

– Ну да, – громко прокомментировал действия Штурмана Механик. – Ты ещё крикни: «Сезам, откройся!»…

Створки ворот дрогнули и очень медленно и бесшумно заскользили в стороны.

– Ух ты! – от неожиданности Механик отскочил назад и нервно рассмеялся. – А двери-то люди делали. С юмором, видать, ребята!

– А ведь умно, – сказал Доктор. – Рассчитано на то, что только человек может пройти. Вряд ли иные расы знают нашу сказку «Али Баба и сорок разбойников».

– Я, например, точно не знаю, – сообщила Вишня. – О чём она, и что, вообще, произошло?

Ей вкратце объяснили, и лируллийка чисто по человечески удивлённо покачала головой.