личной жизни, потому что… Потому что так будет правильно. Она молода. Как только она получит желаемую свободу от родительской опеки, ей захочется жить. Клубы, алкоголь, парни. Могу ли я её этого лишить? Смогу ли услышать впоследствии, что это я виноват в том, что она не нагулялась, что потратила на меня лучшие свои годы, когда влюблённость пройдёт? Нет.

— Я так волновалась, — прошептала взволнованно девушка, уткнувшись в мою грудь лицом.

У неё был не маленький ростик. Где-то сто семьдесят пять или сто восемьдесят, но даже он не помогает ей выглядеть менее маленькой и хрупкой.

— Правда?

Она энергично закивала, не заметив скептицизма в моём голосе, а я всё твердил себе два слова: «слишком молода». В ней всё было слишком. Слишком красива, слишком нежна, слишком эмоциональна, невинна. Ещё не испорчена алчностью, завистью, ненавистью. Для неё сейчас всё просто, но на деле всё безумно сложно.

— Тебя так долго не было, а Данила не говорил ничего, — полился потолок её эмоций. — Всё время твердил, что всё в порядке, что просто задерживаешься. — Она подняла на меня лицо и покачала головой. — Я не верила ему.

Чёрт, как же она красива. Я провёл костяшками пальцев по её щеке, упиваясь мягкостью кожи. И тонул в огромных голубых глазах.

Я должен это прекратить. Обязан.

— Ты не должна испытывать ко мне чувств, Марина. Нужно остановиться, пока ещё не поздно.

На мгновение она замерла, переваривая мои слова, а затем снова покачала головой.

— Нет… Нет! Не гони меня! Пожалуйста! Я знаю что я чувствую! Это…

— Проблема в том, что я этого не чувствую.

Наконец-то мои слова достигли цели. Она разомкнула объятья и сделала шаг назад. Щёки залились румянцем, в глазах появилось удивлённое негодование, а затем злость.

— Ты врёшь! Зачем?

Н-да. Не такой реакции я ожидал.

— Марина…

— Нет! Хватит! Я не ребёнок! Перестань так ко мне относиться!

— Я не считаю тебя ребёнком…

— Тогда в чём проблема? И не говори что я безразлична тебе! Это враньё! Возраст мой не устраивает? Или, может быть, ты просто трус?

Н-да, соображалка у неё что надо.

— Что ты несёшь?

— А то, что ты просто боишься позволить себе быть с кем-то! Я знаю всё! Кристина мне рассказала про тебя многое, и знаешь что? Ты просто дурак, а не чудовище. Намеренно окружать себя грязью, считать себя не достойным нормальной жизни… — она снова покачала головой, но уже с осуждением, а я не знал что и сказать. — Ты лучше, чем ты думаешь, Илья. Намного лучше.

Она развернулась и ушла по лестнице на второй этаж, снова давая мне кучу времени и тем для размышлений, но в просторном коридоре появилась виновница этой сцены. Я хотел наорать на неё. Хотел сказать что-нибудь обидное хотя бы, но слова застряли в горле.

— Она права, Илья.

— Кристина…

— Подожди. Послушай. Не важно сколько вам обоим. Она гораздо старше своих лет умом, а вот ты делаешь глупость недооценивая себя и её. Разреши себе быть счастливым, брат. Пожалуйста.

___________

*Имеется в виду поговорка: «Дай голодному рыбу — и ты накормишь его на один день. Дай ему удочку — и ты накормишь его на всю жизнь».

Глава 14

Марина

Я вспомнила как это было. Вспомнила почему нажала на курок. Вспомнила то месиво, что осталось от Кубрынина, и как сильно я тогда испугалась.

«На каждого монстра найдётся ещё больший монстр».

Не помню откуда эта строчка и когда её прочла, но именно эта мысль билась в голове в тот момент, а сейчас, когда я была с ним в одной машине, моё сердце было готово вот-вот остановиться. Я не отрывая взгляда наблюдала за каждым его движением, но когда увидела пистолет на приборной панеле, то и вовсе забыла как думать. В голове был сплошной шум неработающего канала тв, а перед глазами картинка последнего дня моей жизни.

Я так мало успела сделать. Осталось ещё так много сказать. Неужели он смог так просто избавиться от меня? Было глупо надеяться, что такой человек, как Грешник, просто отпустит меня, как только стану ему не нужна. Но почему?! Неужели он настолько мне не доверяет? Чего он боится? Я бы никогда и никому не рассказала о нём что-либо!

— Эй.

С огромным трудом я оторвала взгляд от оружия и огляделась вокруг. Глаза начало жечь от слёз, когда поняла, что машина стоит на месте. Это правда. Меня сейчас убьют. Выведут в лес и даже закапывать не надо будет, дикие звери сделают всю работу за них.

— Рина? Ты слышишь меня?

— А зачем? Делайте что собрались. Давайте покончим с этим.

Так больно в груди. Поверить не могу, мне не страшно умирать, мне страшно от мысли, что это по приказу Грешника. Я ведь… Я действительно думала… Я хотела…

— Рина, тебя никто не собирается убивать, глупая.

Я удивлённо посмотрела на мужчину с необычным цветом глаз. Да. Это те самые глаза, что теперь были в моих воспоминаниях.

— Но я стреляла в вас.

— Ты стреляла в незнакомца, который на твоих глазах убил другого человека. И встав на твоё место, я понимаю твои мотивы. Ты всего лишь девушка, которую держали в плену очень долгое время и которая стала свидетелем жестокого убийства.

— Это не отменяет того факта, что у вас нет причин меня убивать.

Он усмехнулся и кивнул.

— Ты в чём-то права. Но сначала я хотел бы представиться. В прошлый раз мне не выпало такой возможности. Я майор Климов. Можешь звать меня просто Данил. И на тот момент у меня был чёткий приказ уничтожить Кубрынина, как предателя Республики. Понимаешь?

Я кивнула и отвернулась к окну.

— Понимаю, но мне это надо переварить.

Афигеть. Боже. Майор. Кубрынин. Предатель Республики. О Господи. Как мне всё связать это воедино и уложить в голове?

— Переваривай пока, а я отвезу тебя в безопасное место.

Машина снова поехала, а я всё пыталась проживать тот ком эмоций, что пришлось мне пережить. Боль от предательства, страх и дикое облегчение, что я ошибалась. Во всём. Какая же я дура! Как я могла такое подумать?! Как я могла хотя бы предположить что Грешник захочет избавиться от меня вот так?

— Простите меня, — сказала, когда смогла уже мыслить более рационально, — что стреляла в вас. Я… Я просто испугалась.

Он посмотрел на меня в зеркало заднего вида и кивнул.

— Я знаю, Рина. И не держу на тебя зла. Тебе нечего опасаться.

Ага, а