Нелл кивнула Она встала и отправилась к себе в комнату, где сбросила развевающееся кимоно и принялась одеваться. Густой щеткой она тщательно расчесала длинные золотистые волосы, прежде чем обвить их вокруг хорошенькой головки.

Окно было распахнуто. Покрытый копотью лондонский воробей чирикал и пел с той особой заносчивостью, что свойственна здешним воробьям.

У Нелл защемило сердце. Ну почему все такое... такое...

Какое же? Она не знала — не могла выразить словами охватившее ее чувство. Почему жизнь не может быть радостной, а не трудной? Так было бы намного легче для Господа

Нелл не часто задумывалась о Боге, но, конечно, знала, что Он есть. Быть может, Он как-то сделает так, что все у нее будет хорошо...

Было что-то детское в чаяниях Нелл Верекер в это летнее лондонское утро.

2

Вернон был на седьмом небе. Утром ему уже улыбнулась удача — он встретил Нелл в парке, а теперь оказалось, что его ожидает еще и пьянящий, восхитительный вечер! Он был так счастлив, что даже воспылал любовью к миссис Верекер. Вместо того, чтобы говорить себе привычное: «Это Горгона, а не женщина», он думал: «Не такая уж она плохая, в конце концов. И она так заботится о Нелл!»

За обедом он изучал других приглашенных. Девушка в зеленом платье, явно ниже по положению, чем Нелл, и уж конечно не идущая с ней ни в какое сравнение; высокий смуглый мужчина, майор Какой-то там, чей смокинг выглядел безупречно. Он много рассказывал про Индию. Невыносимо самодовольный тип. Он не понравился Вернону — важничает, хвастается, рисуется! Вдруг ледяной обруч сковал ему сердце. Нелл выйдет замуж за это ничтожество и уедет в Индию.

Вернон знал, просто знал, что так и будет. Он не смог играть дальше отведенную ему роль за столом, чем усложнил задачу сидящей рядом девушке в зеленом, нехотя и односложно отвечая на ее вопросы.

Второй мужчина был старше — совсем старик, по мнению Вернона. Он сидел неподвижно и очень прямо. Седые волосы, голубые глаза, резко очерченное волевое лицо. Оказалось, что он американец, хотя это было совершенно незаметно из-за отсутствия акцента

Он говорил холодно и немного церемонно. Говорил как богатый человек. Он был бы подходящей партией для самой миссис Верекер, решил Вернон. Она бы даже могла выйти за него замуж — тогда, возможно, она отстанет от Нелл и ей уже не надо будет вести такую сумасшедшую жизнь.

Мистеру Четвинду, похоже, очень понравилась Нелл, что было, в общем-то, вполне естественно. Он даже произнес пару старомодных комплиментов. Его место находилось между матерью и дочерью.

— Вы обязательно должны привезти Нелл в Дайнар, миссис Верекер, — говорил он. — Всенепременно! Вы составите мне приятнейшую компанию, там так живописно!

— Это звучит так заманчиво, мистер Четвинд, но не знаю, сможем ли мы принять ваше приглашение. Мы обещали уже стольким людям...

— Я знаю, ваше общество пользуется таким спросом, что вам трудно выкроить время... Надеюсь, ваша дочь нас сейчас не слышит, поэтому хочу вас поздравить: вы — мать королевы красоты этого сезона

— Вот я и сказал груму... — продолжал свой рассказ майор Дакер.

Все Дейеры были военными. Почему же он не стал военным, подумал Вернон, вместо того, чтобы заниматься бизнесом в Бирмингеме? И тут же про себя рассмеялся. Смешно так ревновать. Что может быть хуже, чем нищий младший офицер, — тогда вообще не было бы никакой надежды на благосклонность Нелл.

Однако как американцы разговорчивы! Вернон начал уставать, слушая голос Четвинда. Скорее бы закончился обед! Скорее бы пойти с Нелл прогуляться под кронами деревьев!

Но прогулка оказалась не такой приятной. Миссис Верекер сбила ему все планы. Она стала расспрашивать его о матери и о Джо, не отпуская от себя ни на шаг. Он не был достойным противником по части светской тактики, поэтому вынужден был остаться с ней, отвечать на вопросы и делать вид, что все это ему очень интересно.

Оставалось только одно утешение — Нелл шла под руку со старикашкой, а не с Дакером.

Внезапно они встретили знакомых. Все остановились, чтобы поговорить. Это был его единственный шанс. Он подошел к Нелл:

— Идем со мной, скорее, давай!

Получилось! Он увел ее от остальных! Он шел так быстро, что Нелл приходилось почти бежать, чтобы поспеть за ним. Но она ничего не говорила — не возражала, не смеялась.

Голоса доносились все тише и тише. Теперь он слышал другой звук — прерывистое дыхание Нелл. Из-за того ли это, что она запыхалась? Почему-то он думал, что дело не в этом.

Он замедлил шаг. Теперь они были наедине — одни во всем мире. У Вернона мелькнула мысль, что даже на необитаемом острове они не могли бы чувствовать себя так далеко от людей.

Нужно срочно что-то сказать — что-то обычное и ни к чему не обязывающее, иначе она решит, что ей нужно вернуться к остальным. А он этого не вынесет!

Хорошо, что она не слышит, как бьется его сердце — мощными толчками где-то у самого горла.

Он отрывисто произнес:

— Знаешь, я решил работать у дяди.

— Да, знаю. Тебе этого хочется?

Спокойный, милый голос. Ни тени волнения.

— Не очень, но я думаю, со временем мне понравится.

— Может быть, тебе станет более интересно, когда ты во всем разберешься?

— Не представляю, как это может быть интересно. Знаешь, это производство по отливке пуговиц.

— Вот как? Да, тогда понимаю. Звучит не очень-то романтично.

Она замолчала, потом сказала — очень мягко:

— Вернон, ты так не хочешь этого делать?

— Боюсь, что нет.

— Извини меня. Я... я очень хорошо понимаю, что ты чувствуешь.

Когда кто-то понимает тебя, мир сразу становится другим. Нелл, прекрасная Нелл! Вернон нетвердо произнес:

— Спасибо. Это так... так ужасно мило с твоей стороны.

В разговоре возникла пауза — одна из тех пауз, которые до краев наполнены скрытым чувством. Нелл занервничала.

— Ты ведь вроде бы... в смысле, я думала., ты занимаешься музыкой? — спросила она поспешно.

— Занимался. Но я... я оставил это.

— Почему? Разве тебе не жалко?

— Конечно, жалко. Я хотел заниматься этим больше всего на свете. Но сейчас не могу. Мне нужны деньги...

Может ли он довериться ей? Пришло ли время сказать Нелл правду? Нет, он не может, он просто не может. Поэтому он поспешно продолжил:

— Понимаешь, «Могучие Братья» — помнишь наше имение?.

— Конечно помню, Вернон, мы же только позавчера говорили об этом...

— Извини. Что-то я все забываю сегодня. Ну так вот, я очень хочу когда-нибудь вернуться туда.