Вот так в течение двух-трех лет сложилась в Комсомольске-на-Амуре футбольная команда, воспоминания о которой, как я уже говорил, бытуют на берегах Амура до настоящего времени.

Естественно, что тогда, за эти два года, я близко познакомился с футбольным миром Дальнего Востока. Я не говорю о столице края – Хабаровске, где конкуренция между «Динамо» и СКА сводилась к удовлетворению личных амбиций Гоглидзе и Малиновского, которые, как заправские меценаты, делали все для усиления своих команд. На уровне второй Всесоюзной лиги уже играли футбольные ансамбли в Благовещенске и Чите, а команда Тихоокеанского флота (ТОФ) в то время по своим возможностям могла составить конкуренцию и коллективам первой лиги. Она имела в составе целый ряд мастеров, которым нашлось бы место и в сильнейших клубах страны. Вообще, футбол Дальнего Востока во многом напоминал столичный, поскольку в его рядах действовало большинство призванных на военную службу москвичей – воспитанников высшей лиги.

Я проводил время, увлеченный тренерской работой и борьбой за первенство Дальнего Востока, за футбольными заботами и текущими делами команды… Где бы мне ни приходилось бывать, везде встречал московских ребят, с которыми мы раньше сталкивались. Они знали меня лично. От этих встреч становилось менее грустно.

Но, конечно, в основном мое положение облегчало то, что жене и дочерям разрешалось приезжать на Дальний Восток. Летом в школьные каникулы они жили вместе со мной в Комсомольске-на-Амуре…

Каждую весну команда «Динамо» ездила на сбор на станцию Океанская, примерно в 20 километрах от Владивостока, где находился прекрасный санаторий МВД. Туда же приезжали и другие клубы: из Хабаровска, Читы, Благовещенска. Местные тренеры с интересом воспринимали практикуемые мною занятия по методике и опыту «Спартака». Когда я в 1950 году покидал Дальний Восток, у меня было убеждение, что футбол там достиг достаточно высокого уровня. Не случайно целый ряд игроков-дальневосточников потом появился в столичных командах.

Очень высок был в регионе и уровень хоккея с мячом. Причем природные условия для развития этого вида спорта там практически идеальные.

Зимы затяжные и холодные. Но холод своеобразный: играя в Москве, я часто отмораживал пальцы на ногах при температуре минус 20 градусов, в Комсомольске же и при 30-градусном морозе ни разу за пять лет этого не случилось…

Чем объясняются подобные особенности дальневосточного климата, я сказать не могу. Но ни разу на Дальнем Востоке игры не отменялись из-за холодов.

Да, морозы никого не пугали, но вот внезапно налетавшая пурга с пронзительным ветром – испытание не из приятных… Иногда путь от управления Амурлага до дома – примерно километр по шоссе – пройти было не просто. Ветер бил в лицо, снег слепил глаза. Приходилось преодолевать его порывы, двигаясь боком, плечом вперед, останавливаясь через каждые 50 метров для отдыха… Ну а затем, наладив дыхание, двигаться дальше…

До сих пор в памяти случай, который однажды произошел во время пурги. В Комсомольске было много красной копченой рыбы. Я нес к ужину такую рыбину, килограмма на два-три, держа ее за шнурок, продетый через жабры. Но неожиданно выронил свою ношу на снег и нагнулся, чтобы поднять… Не тут-то было: ветер мгновенно отбросил ее в сторону… Минут двадцать ногами и руками разбрасывал снег, но рыбину полуметровой длины так и не нашел…

Во Владивостоке, конечно, климат другой, но ведь и отделяют его от Комсомольска более тысячи километров, примерно столько же, сколько Москву от Сочи…

Удивительный край – Дальний Восток. Там в ходу утверждение: «Здесь сто рублей не деньги, тысяча километров не расстояние, цветы без запаха, а женщины без сердца». Со временем я освоился и убедился, что в первых трех фразах присутствует истина, проверять же качество дальневосточных женских сердец я не пытался. По натуре я однолюб и свою жену, с которой прожил счастливо полвека, всегда по-настоящему любил, да и сейчас считаю счастливым то утро, когда увидел ее во сне, хотя со дня ее кончины прошло 17 лет…

Уже четыре десятилетия, как я покинул Комсомольск-на-Амуре, но воспоминания о нем, о его лесах и полноводном Амуре нет-нет да и выдает «компьютер» моей памяти. В ней прочно хранятся и образы тех по-настоящему хороших людей, которых довелось встретить на Дальнем Востоке.

Более грязного и мрачного места, чем привокзальная площадь Комсомольска-на-Амуре, я никогда не видел ни в одном городе. Но запомнил ее на всю жизнь по другой причине: прямо к ней примыкала территория гаража Амурлага, где я имел счастье жить почти два года. Счастье в прямом смысле слова, ведь гараж – не зона.

К тому времени меня мало чем уже можно было удивить. Но признаюсь честно: когда глухой ночью 1948 года к моей каморке подкатила машина первого секретаря горкома партии Комсомольска и приехавший на ней запыхавшийся капитан с порога выпалил: «Одевайтесь. Вас срочно требует к телефону Сталин!» – я подумал, что у меня начались галлюцинации.

Через полчаса я был в кабинете первого секретаря у телефона правительственной связи. Рядом со мной навытяжку стояли не понимающие, что происходит, генерал-лейтенант Петренко и хозяин кабинета. Я поднес к уху трубку аппарата и услышал голос сына Сталина – Василия.

У всей этой фантасмагории, как ни странно, имелось объяснение. До войны, в конце 30-х годов, в конноспортивной школе «Спартака» верховой ездой занимались моя дочь Евгения, сыновья Микояна и дочь нашего футболиста Станислава Леута – Римма, будущая неоднократная чемпионка Союза. С ними вместе тренировался худощавый, неприметный паренек по фамилии Волков. И только я, как руководитель «Спартака», знал, что его настоящее имя Василий Сталин.

Тренировался Василий азартно, с удовольствием. Ему очень нравился его тренер Иван Коврига – сильный по характеру, классный наездник. Когда жена Ивана – тоже наездница – разбилась насмерть в скачке, он, после ее похорон, пошел на Белорусский вокзал и лег под поезд.

После этой истории Василий перестал ходить на тренировки. С тех пор судьба развела нас. К моменту следующей встречи он успел стать генерал-лейтенантом, а я – политзаключенным.

Его неожиданно проявившийся – через столько лет – интерес ко мне вызывался отнюдь не детскими воспоминаниями. Будучи командующим военно-воздушными силами Московского военного округа, он, используя особое влияние и положение, мог удовлетворить любую свою прихоть. В частности, желание иметь «собственную» футбольную команду ВВС, куда – когда уговорами, когда в приказном порядке – пытался привлечь лучших игроков из других клубов. По вечерам он любил собирать дома футболистов и обсуждать с ними текущие спортивные дела. Среди них были и бывшие футболисты «Спартака».

И вот однажды, при очередном таком обсуждении, один из них – Сашка Оботов брякнул:

– Василий Иосифович, да что мы все думаем, как нам быть. Надо назначить тренером Николая Петровича.

Все его дружно поддержали. Командующий на секунду сдвинул брови, видимо что-то про себя взвешивая, потом вызвал своего адъютанта, тоже хорошо известного мне футболиста, Сергея Капелькина, и произнес фразу, положившую начало моей двухмесячной эпопее: «Соедините меня со Старостиным».