— Но почему он не пришел прямо ко мне?

— Может, потому, что он ее знает? Возможно, он ее ленник?

— Возможно. Похоже, у нее целая сеть доносчиков по всей стране, словно паутина паука.

— Надо поехать повидаться с ним, — решила Каталина. — Мы можем вместе поехать. Повезем подарок, мяса какого-нибудь, и заплатим, что положено.

— Да, давай вместе. Нет, но как она ухитряется все знать? — поражаясь бабушке, покачал головой Артур.

Каталина улыбнулась.

— Так и должно править, разве нет? — сказала она. — Устроить дела так, чтобы до тебя в подробностях доходило все, что происходит в стране, и чтобы каждый со своими печалями шел к тебе. Подданным прививается привычка к послушанию, а сам ты привыкаешь распоряжаться…

Артур хмыкнул:

— Помоги мне Господь! Похоже, я женился на второй Маргарите Бофор!

— Должна предупредить тебя, — рассмеялась Каталина. — Я дочь сильной женщины! Даже мой отец всегда делает, как она говорит…

Артур отложил письмо и сгреб жену в объятия:

— Весь день я мечтал о тебе…

Легким движением она коснулась его рубашки, раздвинула разрез горловины, чтобы прижаться щекой к его груди.

Согласным движением они сделали шаг к кровати.

— О, любовь моя…

— Расскажи мне историю…

— Какую же сегодня?

— Расскажи мне о том, как поженились твои родители. Был ли этот брак устроен для них, как наш?

— О нет! — воскликнула Каталина. — Ничего похожего! Матушка была очень одинока, и, хотя от дона Педро Господь ее избавил, ей все-таки угрожала опасность. Она знала, что ее брат, король, выдаст ее за первого встречного, лишь бы тот пообещал, что не подпустит ее к трону. Это были трудные для нее годы. Со своей матушкой она говорить не могла — та была вся погружена в свои печали. Беседовать с ней было все равно, что с мертвой. Единственной надеждой матушки был ее двоюродный брат, наследник трона соседнего королевства, Фердинанд Арагонский. И вот однажды ночью он явился к ней в чужом обличье. Без слуг, без охраны прискакал в замок, где она тогда обитала, силой заставил слуг впустить его и только тогда снял шляпу, чтобы она смогла его узнать. И она его сразу узнала[6].

— Неужели? — поразился Артур.

— Правда, похоже на рыцарские романы? Матушка говорит, что влюбилась в него с первого взгляда, совсем как сказочная принцесса! Он тут же попросил ее руки, и она сразу согласилась. Да, на моих родителях благословение Божье. Господь пробудил в них любовь. Они очень разные по характеру, но прекрасно ладят, потому что сердца их движимы общими интересами.

— Господь приглядывает за королями Испании, — полушутя произнес Артур.

Каталина кивнула.

— Твой отец поступил мудро, ища нашей дружбы. Мы строим свое королевство, объединяя Андалузию, земли мавров, Кастилию и Арагон. Теперь мы взяли Гранаду и на этом не остановимся. Я знаю, что батюшка поглядывает на Наварру и Неаполь тоже у него в планах. Думаю, он не успокоится, пока не завоюет весь юг и западные области Франции. Вот увидишь. Границ Испании он даже еще не очертил.

— Значит, они поженились тайно? — спросил он, поражаясь тому, что царственная пара взяла судьбу в собственные руки.

Каталина слегка замялась:

— Ну, они ведь двоюродные, так что требовалось разрешение от Папы. Отец сказал, что разрешение у него есть, и боюсь, слукавил.

— Что, неужто твой расчудесный батюшка солгал своей безгрешной жене? — удивился Артур.

С печальной улыбкой она слегка пожала плечами:

— Видишь ли, он такой человек… В самом деле, готов на многое, лишь бы добиться своего… Ты быстро понимаешь это, когда имеешь с ним дело… Он всегда думает на два-три шага вперед. Он знал, что матушка — преданная католичка и без разрешения Папы руку свою ему не отдаст. И тогда: оле! Пожалуйте! Вот она, бумага, со всеми печатями!

— Но потом они все сделали как полагается?

— Да, конечно. И хотя отец батюшки был недоволен, а брат матушки впал в гнев, они поступили тогда правильно.

— Разве это правильно? Подвести свою семью? Ослушаться отца? Это грех. Нарушение заповеди. Смертный грех. Папа Римский не мог благословить такой брак!

— На то была воля Господа, — твердо сказала она. — Никто не знал, что это так, а моя матушка знала. Она всегда знает, в чем состоит воля Господня.

— Да откуда же? И как она может быть в этом уверена? Особенно тогда, когда была совсем девочкой?

— Ну, Господь и моя матушка всегда действуют заодно, — тихо засмеялась она.

Улыбаясь, он накрутил ее локон себе на палец.

— Во всяком случае, она не ошиблась, прислав тебя ко мне.

— Да. И мы не ошибемся, правя этой страной.

— У меня на этот счет такие планы…

— Да? И что же мы сделаем?

Он замялся:

— Боюсь, ты сочтешь меня ребенком… Но знаешь, у меня столько разных идей, которые я почерпнул из книг…

— Ну, пожалуйста, скажи!

— Знаешь, мне хотелось бы создать Совет, вроде того, какой был при дворе короля Артура. Не такой, как у моего отца, где просто сидят друзья, воевавшие на его стороне, а настоящий Совет рыцарей, представляющих все графства страны. И выбирать их буду вовсе не я, из соображений, что мне нравится их компания. Нет, выбирать их будет каждое графство — лучших людей, достойных представлять его интересы. И они будут собираться у меня за столом и рассказывать, что где происходит. Таким образом, к примеру, если где-то плох урожай, мы будем знать загодя и предотвратим голод, вовремя послав помощь.

— Они будут нашими советчиками! — живо подхватила Каталина. — Нашими глазами и ушами.

— Да. И еще я поручил бы им строительство укреплений, особенно на севере и по морским берегам.

— И еще военные учения раз в год, тогда у нас всегда будет готовое к бою войско. — И добавила: — Они ведь придут, ты знаешь.

— Мавры?

Она кивнула:

— В Испании они потерпели поражение, но в Африке сильны, как никогда, и на Святой земле, и в Турции, и дальше. Когда им станет тесно на своих землях, они вернутся в христианский мир. Раз в год, весной, оттоманский султан выступает войной, подобно тому, как другие народы идут пахать. Мавры пойдут на нас. Мы не знаем когда, но нельзя сомневаться, что так и будет.