— Не убивай! — Пошла она на новый виток завываний.

Вот тут я уже не выдержал. Ибо чувствовал себя полнейшим идиотом.

— А ну молчать! — Гаркнул так, что с перепугу, мне кажется, заткнулась не только Рената Никитична, но и все обитатели соседних домов. — Завязывайте с этим цирком. Никто не собирается Вас убивать. Вы нормальная, вообще? Видите, пришел с пустыми руками.

Я поднял ладони вверх, показывая их актрисе, чтоб наверняка было понятно, подобных целей никто не имеет.

— Ох…ты не знаешь, что ли? — Рената после секундной паузы, в течение которой с удивлением рассматривала мои руки, заговорила снова. К счастью, именно заговорила. Спокойным, ровным голосом. — Тебе не сказали? Не ввели в курс дела? Странно… Нехорошо тоже выходит. Значит, они тебя за дурака держат, если даже не объяснили подробно суть всего происходящего.

— Чего не сказали? — Я с подозрением уставился на тетку. Главное, слова ее мне казались очень даже искренними. Не ощущалось в них фальши. А ещё, изменившийся тон актрисы сильно не навился. Я прям задницей почуял, сейчас она озвучит какую-то очень поганую херню.

— Ох…Павел Матвеич…Ты же Павел? — Рената медленно поднялась на ноги, отряхивая колени.

А чего там отряхивать, она их чуть ли не в кровь сбила от усердия. На светлой, далеко не самого лучшего вида коже, возраст ведь никто не отменял, имелись глубокие царапины.

— Павел, Павел… Тут все совпало. Вы объясните свои слова. Не сказали, что?

Я с одной стороны хотел услышать правду, а с другой… А с другой, так будет правильно. Бабка и Настя с самого начала до хрена не договаривали. Я ведь это знал. Реально знал. Просто голову не забивал. Так что, пусть хоть Рената посветит. Даже если мне сильно не понравится ее рассказ.

— Что не сказали…– Актриса усмехнулась, эхом повторив мою фразу. — Да похоже — самого главного. Я так понимаю, ты вроде наемного сотрудника? Раз не в курсе всех деталей? Тоже умер, наверное. Иначе не знал бы нюансов из нашей современности. Да, тоже слышала краем уха. Что на этих сволочей несколько людей пашут. Мол, взамен им обещали вечную жизнь. Ну… Хорошая цена, наверное. Ради такого и своих продать не стыдно…

— Ну, типа того. Да. Наёмный сотрудник — верная формулировка. Насчет вечной жизни… Меня никто не спрашивал, договор на предварительное изучение не давал. И про «своих» тоже сказать ничего не могу. Причина — совершенно банальная. Не понимаю, о чем идет речь.

— Ага… — Рената Никитична, усмехнувшись, покачала головой. — А скажи мне, Павел Матвеич, что ты со мной сделать-то хотел? Ну, вот сейчас конкретно. Зачем пришел? Догадался, кто я есть на самом деле. Это — ясно. И? Дальше что?

— Ну…как что…домой отправить. Попаданцем не место в чужом времени. — Я пожал плечами. Мол, вполне же все очевидно. Хотя, по большому счету, сам то́лком объяснить не мог. Мне что бабка сказала, тем и апеллируем.

— Круто…А куда домой, Павел Матвеич? Я же вроде как умерла. Нет у меня больше дома.

И вот тут я завис. А ведь актриса…или кто там она есть на самом деле, реально права. Бабка сказала, мы отправляем попаданцев домой. И я такой, ну, домой и домой… Но они ведь реально умерли. То есть, вернуть например вот эту тетю, которая сейчас прячется в пожилой актрисе, обратно, это по сути ее… что? Воскресить? Очень сомневаюсь, будто такое является нормой. Иначе у нас в новостях день через день показывали бы сюжеты о чуде, в процессе которого мертвый человек вдруг живым оказался. Так ведь нет ничего подобного. Значит…Что значит?

Я уставился на Ренату Никитичу, ожидая пояснений. В моей голове, конечно, крутились смутные подозрения, но не очень хотелось придавать им вид не смутных. В этом случае придётся принять кое-какие вещи, а я, наверное, правда к ним не готов.

— По лицу вижу, догадался… — Актриса подошла к маленькой, кособокой лавочке, стоявшей в углу двора рядом с яблоней, и уселась на нее, опустив плечи. — Да, Павел Матвеич, умерла я. А дальше было все, как положено. И длинный коридор, и свет в его конце. Не врут все эти истории…А потом — место такое…Навроде перевалочного пункта. Выглядит, как железнодорожный вокзал. Не знаю, как правильно называется. Не сильна в этих терминах. И вот там сидят все усопшие. Одни прибывают, вторые убывают. К кассе подходишь и тебе билет дают. Обычный билет на поезд. Только конечная точка совсем необычная. Вернее две конечные точки. Прямо противоположные. Ну, не дурак ведь. Сам понимаешь, о чем речь…

Я в состоянии шока молча кивнул головой. Говорила, конечно, Рената Никитична удивительную дичь. Но при этом я точно понимал, она не врет.

— В общем, пока сидела в здании вокзала, народец там переговаривался. Мол, какие-то сбои пошли. Есть возможность сбежать. Вернуться обратно в мир. Только точка возврата будет совсем не та, откуда тебя забрала девка с косой…

— Девка? — Я перебил актрису. — Вы хотели сказать, старуха? Ну, типа, смерть?

— Нет. Что хотела сказать, то и сказала. Девка. Молодая, красивая. На скандинавскую породу похожа. И коса это не то, о чем думаешь. Коса.– Актриса погладила себя по волосам. — Длинная такая. Обзавидуешься. Толщиной с руку. И вот представляешь, я смогла. Сама не знаю как. Но смогла. Вроде дверцу нашла. Неприметная такая дверца. Старая, облезлая. Я как нутром почувствовала, туда надо. Шагнула…и вот…

Рената Никитична рукой показала на саму себя.

— Так теперь подумай, Павел Матвеич, куда это домой ты меня отправить собрался? Я ведь второй шанс, можно сказать получила. И что? Разве это плохо? Кому вред от этого? А? Ну, скажи? Никому. Да, тело мне досталось не самое лучшее. И жизнь тоже не самая лучшая. Однако…лет двадцать, а то и тридцать протянуть смогу. Если следить за собой. Если здоровье оставшееся беречь. Вот и выходит, Павел Матвеич, что ты меня вроде как убить хочешь. А за что? Рената, она и сама умерла. Без моего участия. Мы с ней местами поменялись. Типа того. Иначе я не смогла бы тут оказаться.

Актриса замолчала, глядя на меня с надеждой.

Я тоже молчал. Тупо не знал, что сказать. По идее, она ведь права. Да и жалко тетку стало. На самом деле. Ну, что она плохого сделает? Третью мировую развяжет? Вот уж вряд ли. Бабе просто охота пожить еще. Я же вот живу. И тоже не самый лучший вариант. А все равно. Предложи мне кто-нибудь сейчас отчалить по назначению, я бы не хотел. Пусть директор Дома Культуры, живущий в 1959 году в Советском Союзе — далеко не предел мечтаний, но блин…лучше уж так, чем совсем сдохнуть. И, кстати, большой вопрос, куда мне билет на этом вокзале выдали бы…

— Ладно… — Я сунул руку в карман, сжал хронограф, а потом вынул обратно, оставив часы на месте. — Так а Вы на выставку зачем рвались? Если честно.

— Я и сказала честно. Ни единого слова лжи. Не то, что некоторые… — Актриса пожала плечами. — Хотела лично с Никитой Сергеевичем переговорить. Попросить, чтоб дали возможность в Москву перебраться. Рената… Она неплохая. Ничего страшного не сделала. Сейчас можно обратно кое-что вернуть. Сам понимаешь, мне условия немного поприличнее нужны. Чтоб пожить еще. Медицина, квартира, все дела. Тут, в частном доме, ни отопления, ни черта нет. Печь есть. Дровяная. И воду из колодца таскать надо. Вон, чуть вниз по улице. Даже не колонка. Ну, куда в таких обстоятельствах еще десяток-другой протянуть? Загнусь я быстро.

— Понял… — Потер лоб, соображая, как лучше поступить. — Хорошо…Давайте так…Вас не выдам. А приглашение это… Да забирайте, черт с ним. Езжайте. Глядишь и правда что-то выгорит…

— Ох ты, Павлуша и шустер, я погляжу…Ты смотри, как он раздаёт направо-налево блага́. Вроде бы тебя в небесную канцелярию не нанимали. Да и в другое место тоже. Адвокатская твоя карьера вместе с прошлой жизнью закончилась…

Голос Натальи Никаноровны раздался так близко и так неожиданно, что я поначалу даже не понял ни черта. А вот Рената сразу сообразила. Она вскочила на ноги, испуганно уставившись мне за спину.

Я обернулся. Бабка с Настей замерли буквально на расстоянии пары метров. Главное, как они появились, ни я, ни актриса не заметили. Ладно, у меня на заднице глаз нет. Это понятно. Но Рената ведь стояла