— Но почему вас так беспокоит судьба Олега?

Татьяна Федоровна погрустнела, обычно острый, веселый взгляд затуманился.

— Сама не знаю. В свое время я была… Как бы это сказать… Роковой женщиной. Да ты, наверное, не веришь…

О, я верила! Еще как! Иначе откуда она знает такую массу хитростей, приемов и секретов красоты? Но почему же она сейчас не вдовствующая миллионерша с яхтой и шале на Лазурном берегу?

— Ни секунды не сомневаюсь, — горячо возразила я вслух.

— Я всегда думала, что есть вариант получше. Что влюбленность — для дурочек, а я достойна комфорта и статуса, — она опустила глаза и принялась задумчиво вертеть на пальце антикварное кольцо с большим топазом. — Я все время искала в мужчинах недостатки, забывая про свои собственные. Этот слишком любит своих родителей и зависит от мнения мамы. Этот храпит, этот часами говорит о хоккее. Верила, что где-то там есть идеал, достойный меня. Как видишь, я ошиблась. Пару лет встречалась с женатым в надежде, что он разведется… А когда я поняла, что мне хорошенько перевалило за тридцать, а обручального кольца от принца до сих пор нет, как нет образования и приличной карьеры, я пыталась ухватиться за вариант попроще. Но моя красота уходила быстрее, чем падала планка требований. В сорок, на радость маме, я все-таки выскочила замуж. За инженера. Но грянули девяностые, Союз распался, завод закрыли. Мы бедствовали. Я устроилась продавщицей в магазин мужских костюмах, супруг стал бешено ревновать. Потом пить, однажды поднял руку. Знаешь, сейчас, спустя годы, я понимаю, что в этом была и моя вина.

— Как вы можете так говорить?! — воскликнула я. — Ничто не может оправдать насилия! Вы ведь ушли от него?!

— В тот же день, — сдержанно кивнула Татьяна Федоровна. — Реагировала так же, как ты. Он просил прощения, но я больше видеть его не могла. А потом, через несколько лет, до меня стало медленно доходить: я разрушила наш брак, как только на него согласилась. Видишь ли, я не любила его. Даже как-то… Презирала, что ли… Думала, плохонький, но уж какой есть, не умирать же старой девой. А может, и лучше было бы… Конечно, он чувствовал такое отношение! И это не давало ему покоя. Я считала, что он недостоин меня, и он отлично это понимал. Злился, ревновал, разрушал себя. Может, если бы он женился на какой-нибудь фрезеровщице, которая бы заглядывала ему в рот и восхищалась, что он сам разгадал кроссворд в Комсомолке, то смог бы расправить крылья. Делал карьеру, поднимал семью, у него были бы дети… Не так давно я узнала, что он умер, отравившись паленым алкоголем. И мне стыдно осознавать, что отчасти именно я довела его до такого финала.

— Перестаньте, если человек слаб, ему никто не поможет.

— Свои слабости есть у каждого, Катя. И задача супругов поддерживать друг друга, а не медленно сталкивать на дно.

Между нами повисла неловкая пауза. Я не ожидала таких печальных откровений от этой вечно жизнерадостной старушки и понятия не имела, что положено говорить в таких ситуациях, и как ее утешить. Наконец, она вздохнула, нарочито бодро подняла подбородок и расправила плечи.

— Ты спрашивала, почему я так пекусь о нашем общем начальнике, — сказала Татьяна Федоровна. — Так вот. Он дал мне работу, когда я уже ни на что не рассчитывала. Я знаю, в офисе принято сплетничать, что его бывшая, Наталья, наняла меня, чтобы обезопасить Олега от интрижек. Так вот, это не так. Я сидела почти без денег, меня никуда не брали. Немного я просидела консьержкой, но чуть не повесилась от скуки на домофонном шнуре. Думала, что моя жизнь кончилась. Нацепляй, Танька, платок, бери авоську и иди в магазин отсчитывать монетки на полбуханки черного. А потом вот случайно услышала, что племянница соседки собирается на собеседование. Пошутили, мол, может, и мне пойти. А потом думаю, чем черт ни шутит? Взяла — и пошла. Полная приемная была красоток с ногами от ушей. Рекомендации всякие. А у меня только знание английского, потому что я все мечтала за иностранца замуж. С компьютером толком не ладила. А Олег вот взял — и нанял. И знаешь? Все вдруг изменилось.

Я слушала, боясь перебить. В груди щемило от гордости за Корчагина. Я знала, что он добрый, знала! Так почему же он все время изображал из себя… бабайку! Самую натуральную бабайку!

— Я наблюдала за его отношениями с женой и первая выдохнула, когда они развелись, — продолжала Татьяна Федоровна. — Наталья была слишком похожа на меня прежнюю. И к Олегу относилась… Брезгливо, что ли. Пренебрежительно. Я видела, что ему нужна поддержка, тепло… Все то, что мужчина ищет в женщине. Он этого не получал и закрылся окончательно. И потом, когда я увидела твой взгляд… Поняла, что есть шанс снова растормошить Олега. Считай меня наивной или сентиментальной, но мне кажется, что если я помогу кому-то, то отчасти исправлю ошибки, которые наворотила по молодости. И тебе не помешает немного опыта старой стервы.

— Татьяна Федоровна! — возмутилась я. — Не говорите так о себе.

— Ой, да ладно! Все женщины немного стервы, а я в твои годы была той еще штучкой, — засмеялась она. — Ладно. Этап номер один пройден. Выглядишь ты отлично, нужное впечатление на Олега произвела. Этап номер два — ревность.

— Звоним Майоровым?

— Это завтра. Причем сделать это надо тонко и аккуратно. Ты говорила, что жена Майорова на твоей стороне? Это надо использовать. Объясни ситуацию. Не ты должна быть инициатором обеда. И не она. А ее супруг. Ты, узнав о том, что предстоит встреча, должна быть крайне удивлена и даже застигнута врасплох. Лучше даже сказать Олегу, что у тебя вообще-то были другие планы… Заставь его понервничать. Согласись с видом одолжения. И попроси Милу, чтобы она пригласила того, с кем хочет тебя познакомить.

— Хорошо, — сосредоточенно кивнула я, жалея, но некуда записать. — А что сегодня?

— В пять приедет доставщик воды. Парень, который меняет канистры в кулере. Я точно знаю: сама вызывала. И сегодня именно его смена.

— Откуда вы знаете?

— Как это откуда? Всегда подгадываю, чтобы попасть именно на него. О, Виталик… — Татьяна Федоровна мечтательно прищурилась. — Была бы я лет на сорок помоложе… Виталик — это то, что нам надо. Высокий, сильный, улыбка, как у молодого Алена Делона. А зад? Это же натурально две половинки кокоса!

Я не удержалась и фыркнула от смеха.

— Такой же волосатый?

— Такой же крепкий, — Татьяна Федоровна хитро подмигнула. — А что? Должны же быть у человека на старости лет хоть какие-то развлечения. Мое развлечение — это Виталик. И пусть он с трудом окончил девять классов школы, туго соображает и называет меня «бабуля», я все равно каждый раз сажаю его пить чай с пирожками. Надо, кстати, купить штучек десять. С яблоками — его любимые. Наивный! Думает, я их сама пеку.

— Татьяна Федоровна!

— Да, знаю, обманывать нехорошо. Но я никогда не умела готовить! Что ж мне теперь, не гонять чаи с Виталиком? Ну кто откажет бабушке, которая всю ночь провела у духовки? — она невинно подняла брови.

Я связалась с самой опасной старушенцией из всех, возможных. Будь у Гитлера такая бабушка, она бы развязала вторую мировую, и уж точно бы не проиграла. До чего же все-таки мне повезло, что Татьяна Федоровна на моей стороне. Хотя как знать, что за гранатомет припрятан в ее сумочке с ирисками!