В дверях Чарли встретила гавкающая жесткошерстная такса. Сюзанна отодвинула ее ногой и обняла Чарли.

– Добро пожаловать в наш цирк. Надеюсь, по дороге домой ты не позвонишь в социалку.

Теперь Сюзанна жила в родительском доме, однако внутри все изменилось. Полы и стены были выкрашены белой краской, кухня и гостиная были объединены.

– Открытое пространство, это сейчас модно, – вздохнула Сюзанна, когда Чарли отметила эти изменения. – С точки зрения звукоизоляции – не очень удачно, мягко говоря.

В кухне высилась гора немытой посуды, пол усыпан игрушками. Откуда-то появились два мальчика лет пяти, на полной скорости обогнули кухонный островок, чуть не поскользнувшись на коврике, и исчезли из вида прежде, чем Чарли успела с ними поздороваться.

– Прекрасно воспитаны, правда? – сказала Сюзанна и улыбнулась.

– Близнецы?

Сюзанна кивнула. Двойная радость, двойная нагрузка.

– Как их зовут?

– Энцефалопатия и Гиперактивность.

– Вовсе нет, мамочка, – возразил один из мальчиков, возвращаясь в кухню. – Нас зовут Тим и Том.

– Знаю, что ты хочешь сказать, – проговорила Сюзанна, заметив выражение лица Чарли. – Я предоставила выбор имен их отцу. Видимо, в голове еще туман не рассеялся после родов. Двое других в школе, – продолжала она. – Когда они вернутся, станет еще более шумно. А скоро начнутся эти проклятые летние каникулы. Иногда я не знаю, как мне это выдержать.

– Я бы точно не выдержала, – сказала Чарли и улыбнулась.

– Еще как выдержала бы!

– Это твои картины? – спросила Чарли, указывая на стены гостиной.

Сюзанна кивнула. Да, все, что на стенах, нарисовано ею, и это повешено не для того, чтобы хвастаться, а просто на другие произведения искусства у них нет денег.

– С такими картинами никакое другое искусство не нужно, – сказала Чарли.

– Да ладно…

– Да нет, я серьезно. Разве ты не помнишь – я говорила тебе с самого начала, что однажды ты станешь художницей.

– И вовсе я не художница, – вздохнула Сюзанна. – Я трачу на рисование кучу времени, но доходов это не приносит.

Остановившись напротив картины, изображающей поле и девушку, собирающую цветы, Чарли заявила, что это всего лишь вопрос времени – кто-нибудь обязательно откроет ее талант.

Сюзанна рассмеялась. Пожалуй, нет хуже места, если мечтаешь, чтобы тебя открыли. Кто найдет ее в Гюльспонге?

– Создается впечатление, что ты живешь в девятнадцатом веке, – сказала Чарли. – А про социальные сети не слышала? Тебе надо завести блог, аккаунт в Instagram, где ты выкладываешь свои работы и рассказываешь, когда очередной вернисаж.

– Заметно, что ты давно живешь в Стокгольме. Здесь это не работает.

– Ты не узнаешь, пока не попробуешь. Просто очень грустно, что мало кто знает о твоих картинах.

– Случаются вещи и погрустнее, – ответила Сюзанна и пошла делать кофе. – К сожалению, заварного нет, – крикнула она из кухни. – Растворимый сгодится?

– Без проблем, – ответила Чарли и села на диван. – Я ненадолго.

Один из мальчишек – Тим? – нашел деревянный меч и теперь размахивал им перед носом у брата.

– Бросай оружие! – сказала Чарли притворно строгим голосом, и мальчик, который, видимо, еще не дорос до понимания иронии, выпустил из рук меч и принялся звать маму.

– Ну что такое, Тим? – спросила Сюзанна. Она принесла поднос с двумя большими чашками кофе и блюдо с булочками.

– Тетенька на меня накричала, – проговорил, всхлипывая, мальчик. – Она сказала, что мне нельзя мой меч.

– А тебе и вправду нельзя, – подтвердила Сюзанна. – Он им только дерется. Сказала она, обращаясь к Чарли. – Так что все правильно.

– Она не имеет права за меня решать! – сказал Тим.

– А знаешь что? – Сюзанна присела на корточки перед сыном. – Она как раз имеет право. Она как раз и следит за этим – чтобы людей не били и не обижали. Потому что она полицейский.

Мальчик широко раскрыл глаза и перевел взгляд с мамы на Чарли и обратно.

– Ты не похожа на полицейского, – заявил он наконец. – У полицейских голубая форма.

– Не у всех, – улыбнулась Чарли.

Но Тим не слышал ее. Он продолжал спрашивать – а есть ли у нее оружие, а бросает ли она детей в тюрьму, а…

– Только слишком любопытных детей, – прервала его Сюзанна. – Маленьких любопытных детей она хватает и бросает в тюрьму.

Она расхохоталась, увидев, как Тим схватил брата за руку и унесся прочь.

Чарли не знала, стоит ли говорить подруге общие слова о том, что нельзя пугать детей полицией, однако поняла, что это ее единственный шанс пообщаться с Сюзанной.

– Как идут дела? – спросила Сюзанна. – Вы найдете ее?

– Рано или поздно всех находят, – ответила Чарли. – Во всяком случае, большинство, – поправилась она.

– Живыми? – спросила Сюзанна. И тут же добавила: – Можешь не отвечать. Я понимаю, что тебе нельзя рассказывать о следствии.

– Пока что мне известно не намного больше, чем тебе.

– Аннабель Роос, – проговорила Сюзанна. – Эта девушка частенько заглядывала в паб.

– В паб? Но ведь ей всего семнадцать!

Сюзанна рассмеялась. Семнадцать, шестнадцать, пятнадцать – в Гюльспонге человек отправляется в паб, когда у него возникнет желание, кому как не Чарли это знать. Рыжий полосатый кот запрыгнул к ней на колени и начал крутиться.

– Ну так ляг уже, Поки, улягся, тогда я тебя поглажу.

Кот улегся у нее на коленях и замурлыкал.

Протянув руку, Чарли почесала кота за ушком.

– Помнишь ваших бесконечных кошек в Люккебу? – спросила Сюзанна. – Сколько их у вас было?

– Много. Бетти не очень разбиралась в таких вещах, как стерилизация и все такое, так что они все были дети инцеста.

Сюзанна снова засмеялась, потому что так оно и было, тот странный альбинос, который всегда ходил за ними по пятам, точно страдал каким-то врожденным дефектом.

– Наверняка, – кивнула Чарли. Она посмотрела на часы. Ей пора возвращаться в участок. – Послушай, у меня к тебе вопрос.

– О чем?

– Видишь ли, у меня проблемы со сном, таблетки я забыла дома, а аптека закрыта, так что… короче, нет ли у тебя чего-нибудь… для сна?

Сюзанна поднялась. Само собой, у нее все есть. Таблеток у нее такая куча, что она могла бы спать вечно, если бы ей дали такую возможность.

– Пошли, – сказала она.

Следом за ней Чарли поднялась на второй этаж. Сюзанна отодвинула с дороги корзину с грязным бельем, они пробирались среди куч одежды и игрушек.