– Ты имеешь в виду кого-то конкретно?

– Нет, я говорю вообще. Но она часто переругивалась со Сванте Линдером. Хотя мне кажется, что скорее она его ненавидела, чем наоборот.

– В тот вечер они тоже поругались?

– Мне кажется, не больше, чем обычно. Но ведь я не все время была рядом с ней, я ведь была наверху… с Вильямом.

Позади них открылась дверь. Это был Аднан с сестрой Ребекки. Девочка была в соплях, с красными глазами.

– Она хочет домой, – сказала Аднан.

Ребекка привычно подняла девочку и посадила на бедро. Малышка уткнулась лицом в шею старшей сестры. Погладив ее по спине, Ребекка пообещала, что сейчас они пойдут домой печь блинчики с вареньем и сливками.

«Как мама, – подумала Чарли. – Как мать, утешающая своего ребенка».

Аднан зашел обратно в здание.

– Если еще что-нибудь понадобится, так просто позвони, – сказала Ребекка.

– Ребекка, – проговорила Чарли, обращаясь к ее спине, когда та уже двинулась прочь, – как ты думаешь, что случилось с Аннабель?

– Что я думаю? – Ребекка остановилась, обернулась и взглянула на нее. – Я надеюсь, что она сбежала. Будь у меня такая мамаша, я бы давно так сделала. Я все время звоню ей и шлю эсэмэски в надежде, что она ответит, сообщит мне, что она просто сбежала, что она жива и с ней все в порядке.

– Но ведь прошла уже почти целая неделя, – сказала Чарли.

– Я прекрасно знаю, сколько прошло времени. Просто говорю, что надеюсь. Теперь мне надо отвести ее домой, – Ребекка кивнула на сестру. – Если еще что-нибудь вспомню – позвоню.

Ребекка посадила сестренку на плечи. Сестренка радостно засмеялась. Чарли смотрела им вслед, пока они не скрылись за углом, и лишь потом вернулась в здание.

– Что новенького?

Микке внезапно оказался за спиной у Чарли. От неожиданности она вскрикнула, а он рассмеялся по поводу ее испуга. Не ожидал, что ее так легко напугать.

– Просто я не слышала, как ты подошел, – сказала Чарли. – Мне нужно побеседовать наедине с Норой Роос.

– Так ты все же думаешь, что Нора…

– Ничего я не думаю, но нам важно побольше узнать о том, что происходит в этой семье, почему Нора так контролирует дочь, почему… ну, ты понимаешь, что я имею в виду. И организуй мне встречу с Вильямом Старком. С ним я тоже должна поговорить.

– Прямо сейчас?

– Через час. Сперва мне нужно сделать одно дело.

– А обед? – спросил Микке. – Мы решили заказать еду из мотеля.

– Перехвачу чего-нибудь по дороге.

– Кстати, я переговорил с Ханнесом – пастором – по поводу того, что так возмутило Аннабель на встрече библейского кружка. Спросил про ту цитату, которую тетеньки не могли вспомнить.

– И что?

– Это была не цитата. Они говорили о доброте Бога – типа, если Бог добр, то почему он допускает, чтобы в мире творилось так много зла. И Аннабель, как всегда, задавала много вопросов. Ханнесу не показалось, чтобы она была возмущена. Просто у нее это как-то не сходилось.

«А у кого сходится?» – подумала Чарли.

Выйдя из участка, Чарли попала в настоящее пекло. Расстегнув верхние пуговицы на рубашке, она двинулась по главной улице в сторону поликлиники и аптеки. Ей вспомнилось негативное отношение Андерса к этому местечку, к плавильне, портящей вид, и неприятному запаху с целлюлозно-бумажной фабрики, который сегодня почти не ощущался. «Что-то он пропустил», – подумала она, ибо сейчас, когда пели птицы и шумела вода, а в воздухе разливался запах цветов и трав, здесь было даже очень мило. Та самая сельская идиллия, которую так любят описывать в своих дурацких репортажах газеты. Но до чего же жарко! Сейчас она жалела, что с утра надела джинсы, однако платья, наспех брошенные в сумку, все оказались исключительно короткие. Ее интересовал вопрос, сохранился ли на окраине поселка «Магазин распродаж», где продавалась дешевая одежда. Если жара продлится, придется пойти купить себе что-нибудь летнее.

Девушка миновала старое здание, где когда-то располагалась кондитерская. Иногда они с Бетти заходили сюда в день зарплаты.

Выбирай, что хочешь, моя дорогая, что душе угодно. Нет, только не это самое плоское пирожное, не будь такой скучной. Возьми что-нибудь побольше.

Затем Бетти обычно вкладывала огромное количество денег в старый музыкальный автомат, стоявший посреди зала.

Пожелай любую песню, которая тебе нравится, дарлинг. Только не в миноре.

Чарли обычно стыдилась ее – стыдилась, что та так громко говорит и так неуклюже размахивает руками. В такие радостные дни случалось, что Бетти вмешивалась в разговоры за другими столиками, доставляя неудобство другим посетителям. И когда дело заходило слишком далеко, когда Чарли просила ее перестать приставать к незнакомым людям и подслушивать чужие разговоры, Бетти смеялась и отвечала, что вовсе она и не подслушивала. Что поделать, если она прекрасно слышит все, что говорится в зале. Просто она такая – не умеет отделять неважное.

По этому пункту они с Бетти сильно отличались друг от друга. Чарли знала, что ее сильная сторона именно в умении отбрасывать неважное и выделять главное, слышать среди шума нужную ноту. Во всяком случае, у нее это неплохо получалось раньше, до того, как она впустила в свою жизнь сумасшедшего. Теперь она надеялась, что эта способность вскоре вернется к ней. Терапевт, так любивший слова типа самолечение и неустойчивые паттерны привязанности, считал, что способность Чарли считывать людей и ситуации стала частью ее стратегии выживания. Эти качества развились в ней по необходимости, когда она зависела от такой переменчивой и лабильной матери. Такая непредсказуемость особенно вредна для ребенка, объяснил ей терапевт, поскольку вызывает необходимость всегда быть начеку.

Дойдя до аптеки, Чарли выругалась, прочтя на двери режим работы: понедельник и пятница с одиннадцати до двух. Как такое возможно? «Ведь одним сертралином не обойтись, – подумала она. – Мне нужно снотворное, что-нибудь бодрящее, что-нибудь, снимающее это проклятое чувство сдавленности в груди. Сюзанна», – подумала она и достала из сумочки телефон.

Сюзанна ответила мгновенно. На заднем плане слышались крики детей.

– Чарли, это ты?

– Да.

– С тобой все в порядке?

– Мне нужна твоя помощь в одном деле.

– Подожди секундочку.

Чарли слышала, как Сюзанна, отложив трубку, отчитывала ребенка.

– Ты сейчас же отойдешь от него, ты меня слышал? Нет, он не хочет, чтобы ты сидел прямо у него на лице, так что встань немедленно. Извини, я должна развести их, пока они не поубивали друг друга. Чем я могу тебе помочь?

– Могу я сейчас к тебе заехать?

– Само собой. Но должна тебя предупредить: у меня тут черт-те что делается, и сегодня младшие остались дома, потому что утром немного температурили.