на самом деле какие-то светло-зеленые, однако легче мне от этого не стало. Я находилась в маленькой комнате с небольшим окошком в противоположной стене, предусмотрительно снабженным железной решеткой с наружной стороны. В комнате, естественно, имелась дверь, и она тоже была железной и, разумеется, закрытой. Из мебели – только допотопный раскладной диван и пара деревянных ящиков, которые можно было отнести к категории мебели с большой натяжкой. Больше ничего.

И где же я в конце концов нахожусь? Зачем меня лишили чувств и притащили сюда? Кому я понадобилась? Кто вообще эти парни, которые напали на меня в той квартире? И каким образом они сумели вычислить меня? И кому это я, интересно, перешла дорогу? Чьи интересы затронула своим расследованием? Вопросов, как всегда, очень много…

Хотя то, что меня не убили, – это уже радует. И то, что не скинули меня в какой-нибудь сырой, темный и вонючий подвал или подпол, тоже о многом говорит. А это значит, что я нужна похитителям живая, но вот для каких целей – пока неизвестно. Но то, что со мной в ближайшем будущем захотят пообщаться, – это неизбежно. Этот сценарий мне уже давно известен – я не первый раз в подобных ситуациях. Однако неизвестность меня всегда раздражала и выводила из себя. Так же как и долгое ожидание, особенно когда ты понимаешь, что ничего не можешь предпринять. Поэтому остается только ждать.

Мысли в голове путались, и единственной гипотезой, более или менее приемлемой в данных обстоятельствах, я посчитала следующую: поспешно скрывшаяся Людмила Скворцова, видимо, оперативно успела сообщить кому следует о моем наглом вторжении в ее временное жилище. Только вот кому? Может, она в сговоре с убийцей или шантажистом? Что это вообще за люди и зачем я им понадобилась?

Снова зажав ладонями виски, я поняла, что в таком состоянии пытаться сделать трезвые умозаключения равносильно тому, что искать иголку в стоге сена или черную кошку в темной комнате. Что ж, будем ждать, как развернутся дальнейшие события.

Однако события разворачиваться не торопились. Сначала я лежала на диване, поджав под себя ноги и свернувшись калачиком – в комнате было холодно, а позаботиться о моем комфорте, видимо, посчитали лишним. Наконец я поняла, что пора проявлять признаки жизни, тем более что голова уже болела не так сильно и только навязчивая тошнота портила общее впечатление. И ко всему прочему, извиняюсь за подробности, я сильно хотела в туалет. Поэтому если мне не откроют дверь в течение получаса и не предоставят нужную комнату, то я сделаю свое нехорошее дело прямо за диваном. А если меня еще и вырвет…

«Поделом тебе, Иванова. Незачем было таскать блины из чужого холодильника», – поддел меня внутренний голосок.

– Заткнись, не до тебя сейчас! – ответила я ему вслух. А со стороны, наверное, можно было подумать, что я начала бредить. Ну и ладно…

Пора уже было дать о себе знать – кто знает, может, в этом доме я нахожусь не одна. Поэтому я решила не скромничать – подошла к железной двери и изо всех сил ударила по ней носком ботинка. Никакой реакции с той стороны – сплошная тишина. Переместившись к окну, я посмотрела на улицу и чуть не завыла от тоски. Кажется, я нахожусь в местности, от города весьма отдаленной. Судя по всему, меня привезли в какой-то дачный массив или деревню.

Интересно, сколько сейчас времени? Наручных часов на мне не было, я вообще редко их надеваю. А сумочка с телефоном и оружием – моим любимым «ПМ», – а также документами и банковскими карточками явно находится в руках моих похитителей. И подобная ситуация меня всегда сильно напрягала.

Я внимательно всмотрелась в крошечное, похожее на чердачное, окошко и постаралась разглядеть то, что за ним находилось. На улице уже стемнело – значит, время перевалило за семь вечера. А вот ночь на дворе или еще вечер, было непонятно – сложно сказать, сколько времени я пробыла в отключке. В окрестностях, которые мне удалось разглядеть из крошечного окошка, стояла пара стандартных бетонных коробок-домов, освещаемых тусклым светом отдаленного фонаря. Чуть в стороне качали голыми ветками деревья. Больше ничего – ни одного человека, ни одного транспортного средства, даже ни одной собаки.

Я поморщилась. Дачный сезон начнется, наверное, не раньше чем через месяц, а сейчас здесь вряд ли можно встретить хоть одного человека. Следовательно, кричать во все горло и бить ногами обо что попало – вариант бессмысленный и бесполезный. Лучше уж поберечь силы до того момента, когда они мне и в самом деле понадобятся.

Только когда это произойдет?

Я прислушалась к своим ощущениям. Позывы к тошноте, слава богу, прошли, зато они сменились сильным урчанием в желудке, что говорило о том, что я сильно проголодалась. Также во рту был сильный сушняк, а это значит, что от стакана воды я бы тоже сейчас не отказалась. А еще лучше от чашечки кофе.

«Ну-ну, размечталась, одноглазая», – поддел меня снова мой противный внутренний голосок.

– Сам ты одноглазый! – как обычно, ответила я ему вслух и тут же подумала, что со стороны я, наверное, смотрюсь как человек, у которого слегка поехала крыша.

Также я пришла к грустному выводу, что все мои физиологические потребности решили разом дать о себе знать. Интересно, как долго я еще смогу себя сдерживать? И, черт возьми, когда же они – мои похитители – появятся?

Еще раз стукнув ногой о дверь и произведя при этом громоподобный звук, я поняла, что моя охрана либо спит, либо отсутствует. Ко второму варианту я склонялась больше. И долго мне еще тут ждать?

Я снова подергала ручку двери, покрутила ее с силой во все стороны, затем внимательно осмотрела ее – без вариантов. Замок закрывается с той стороны, а дверная ручка сделана на совесть.

– Эй, вы там! Откройте! Есть там вообще кто-нибудь?! – орала я и при этом колотила кулаком в дверь.

Тишина.

Я с тоской посмотрела на железные оконные решетки. Смотрела я на них более минуты, наверное, надеясь, что внушу им, чтобы они рассыпались. На всякий случай я все же подошла к окну, распахнула створки и подергала решетку. Но она держалась настолько прочно, что все мысли о побеге мне пришлось оставить. Несколько раз я выкрикнула в открытое окошко, но мой голос лишь потерялся в пространстве, заглушенный порывами ветра. Поежившись от стремительно ворвавшегося в комнату потока холодного и влажного воздуха, я торопливо закрыла окно и снова вернулась на диван. Поджав под себя ноги