муже и его удивительных сказках. Одиссей и Тантал рассказывают разные истории, но оба говорят понятно и вдохновенно и умеют заинтересовать окружающих тем, что воодушевляет их самих.

На несколько недель они трое становятся неразлучны. Когда солнце заходит за гору и в дворцовых покоях становится холодно, они собирают хворост для очага. Они трогают живот Клитемнестры, разговаривают с ним, рассказывают ребенку истории, и она чувствует, как он легонько пинается внутри, пытаясь ответить.

Живот у нее уже так вырос, что ей стало сложно спать, поэтому она проводит ночи, глядя на холодную луну и думая о своем малыше. Она представляет темные волосы и глаза цвета океана, как у его отца, и голос, такой нежный, что тает сердце. Тантал сейчас наверняка уже на своем ярком расписном корабле, плывет, чтобы забрать их с собой. Каждую ночь она ждет и каждое утро спешит в мегарон посмотреть, не прибыл ли гонец с новостями.

Она знает, что Елена постоянно за ней наблюдает. Если она не присматривает за Фебой и Филоноей, то ходит по дворцу за Менелаем с печальным выражением на лице. Иногда Елена выходит на террасу и оттуда наблюдает, как они с Пенелопой и Одиссеем гуляют у реки, держась за руки, чтобы не поскользнуться на илистом берегу. Клитемнестра гадает, кажутся ли они ей счастливыми в эти моменты.

Она режет соленое мясо в трапезной, когда туда входит Тимандра. Пенелопа отдыхает, а Одиссей отправился на охоту с Тиндареем, Менелаем и Агамемноном. Не считая мальчишки-слуги, который стирает пыль с развешенного по стенам оружия, в комнате больше никого нет. Услышав, как вошла сестра, Клитемнестра оборачивается. Тимандра меняется: хоть грудь у нее всё еще плоская, а бедра всё такие же узкие, ее лицо вытянулось, а глаза стали больше.

– Ты выглядишь по-другому, – говорит Клитемнестра, улыбаясь.

– Как?

– Старше. Красивее.

Тимандра краснеет и поправляет мех, прикрывающий ее плечи.

– Я сегодня выиграла поединок, – говорит она. Ее голос звучит как-то непривычно бесстрастно.

– Хорошо, – отвечает Клитемнестра, а затем, заметив, что сестра не улыбается, спрашивает: – Что случилось?

– Мне пришлось состязаться с моей подругой. Отец меня заставил. – Ее голос срывается, и Клитемнестра вспоминает девушку с черными кудрявыми волосами, которая целовала Тимандру. – Раньше мы всегда состязались в команде, – добавляет Тимандра.

Клитемнестра бросает взгляд на слугу. Мальчишка, кажется, глубоко погружен в свою работу и совершенно не интересуется женскими разговорами.

– Твоя подруга пострадала? – тихо спрашивает она.

Тимандра опускает голову, и ее каштановые волосы падают ей на лицо, скрывая раскаяние.

– Да. Мне пришлось.

– Я понимаю. Тебе пришлось ее побить, чтобы отец не подумал, что она тебе нравится?

Тимандра кивает. Когда она поднимает взгляд, ее глаза темны, как глубокий колодец.

– Тебе стоит пойти к ней, – говорит Клитемнестра. – Иди сейчас. Я тебя прикрою.

Тимандра колеблется.

– Но ты ведь знаешь, что это неправильно.

– Я не знаю, что правильно, а что нет! Откуда мне? Мы молоды. Но если ты хочешь пойти к ней, так иди. Пока еще можешь. Но ты ведь понимаешь, что рано или поздно тебе придется выйти замуж?

Тимандра печально кивает:

– Если отец об этом узнает, он меня накажет.

– Еще как. Поэтому спроси себя стоит ли оно того?

– Да, – не раздумывая отвечает Тимандра. Теперь ее голос звучит тверже, глаза глядят смелее.

Клитемнестра улыбается.

– Как зовут твою подругу?

– Хризанта, – говорит Тимандра, и ее взгляд мгновенно смягчается – так поспевает под теплым солнцем персик. Хризанта означает «золотой цветок».

– Красивое имя, – отвечает Клитемнестра. – А теперь иди.

Подобно дуновению ветра, Тимандра быстро и бесшумно испаряется из зала. Клитемнестра возвращается к еде и представляет себе темноволосую кудрявую девушку и то, как Тимандра избивает ее на тренировочной площадке. Она почти что видит неистовство сестры – самой сильной девочки среди ровесниц – и беспомощность Хризанты; гнев одной и боль другой. Видение оставляет после себя горестный привкус. Вот она, жизнь, какой она всегда ее знала: бесконечная череда жестокости, где сила, гордость и красота расцветают только на пролитой кем-то крови – ведь что ценного может вырасти на бесплодной земле? Быть может, поэтому она и выбрала Тантала. Его мир кажется куда более светлым, чем тот, в который ее всегда заставляли верить. И если всё, что он рассказывал ей о Меонии, правда, то ее ребенка не будут учить побоями, его не будут сечь, если он ослушается.

Мальчишка-слуга закончил мести пол. Он кланяется Клитемнестре и уходит. Она поднимается, чтобы пойти следом, но в дверях появляется Одиссей и облокачивается на стенной проем. У него на лице свежие порезы, он всё еще сжимает в руках свой охотничий нож.

– Так и знал, что найду тебя здесь, – говорит он.

– Вы уже вернулись с охоты?

Одиссей пожимает плечами:

– Мы убили небольшого кабана. Я его принес. Остальные захотели продолжить, но скоро грянет ливень. Их всех промочит насквозь, а лес превратится в большую грязную лужу.

Он усаживается за стол. Клитемнестра выглядывает в окно – небо действительно затянуло, в воздухе витает запах дождя.

– Разбудить Пенелопу? – спрашивает она.

– Нет. Я хочу поговорить с тобой. – Одиссей одаривает ее своей очаровательной улыбкой, в серых глазах играют огоньки.

– Так говори.

– У твоей сестры Тимандры необычные вкусы.

Клитемнестра наливает себе немного вина.

– Как и у всех.

– Я так не думаю.

Клитемнестра глядит на него в упор. С Одиссеем бесполезно прятать суть за хитрыми словами, лучше говорить прямо – это застает его врасплох, а такое ему не по нраву.

– Ты прав. У нее необычный вкус. А почему тебя это волнует?

– Меня это не волнует. Просто мне кажется, что ей следует быть осмотрительней. Другие могут этого не одобрить.

– А ты одобряешь?

Он откидывается на спинку стула и опирается на резной подлокотник.

– Молодые мужи частенько предпочитают компанию своих товарищей, – говорит он. – Так почему не могут женщины?

– Я тоже так считаю. Но ты ведь пришел поговорить не о Тимандре?

– Нет. – Он вздыхает. Смотрит, как она отпивает вина, а затем говорит: – Я должен вернуться в Итаку, прежде чем пойдут весенние дожди. Мне жаль уезжать. Я хорошо проводил здесь время. – Он тоже берет себе кубок с вином, а потом смотрит на Клитемнестру с каким-то странным выражением. – Ты думаешь, Пенелопа поедет со мной?

– Да, – отвечает она. – Я уверена, что поедет.

Он успокаивается, и его лицо снова принимает знакомое, слегка удивленное выражение.

– Хорошо… Может быть, в другой жизни я женился бы на тебе, – беззастенчиво добавляет он.

Она смотрит на него, но его улыбка ничего не выдает.

– Ты бы не