Масинисса хотел заменить агнатический порядок наследования наследованием по прямой линии и по старшинству, как в эллинистических монархиях, и тем самым обеспечить трон своим потомкам. Но ему не удалось этого сделать, так как римский империализм в лице Сципиона Эмилиана разделил его царство, которое при великом агеллиде стало казаться довольно грозным.

Выступая против иностранцев, как финикийцев, так и римлян, Масинисса, по словам Тита Ливия, провозгласил, что Африка должна принадлежать африканцам. Эта доктрина не могла не увлечь берберов, склонных к ксенофобии. Для претворения этой доктрины в жизнь Масиниссе надо было захватить пунические владения и прежде всего Карфаген — столицу Берберии. Это было бы достойным завершением величественного здания, которое камень за камнем возводил Масинисса. Став повелителем всех земель от Мулуи до Сиртов, он без труда подчинил бы себе Мавританию и увлек Берберию на путь национального объединения. Агеллид, на деле показавший, что способен осуществить столь трудное дело, как перевод берберов на оседлость, став во главе империи, бесспорно мог бы свершить великие дела.

Но даже в пределах, которыми он был ограничен, импульс, приданный им царской власти, не прекращал действовать и после его смерти. «Можно даже сказать, — признает Ст. Гзелль, — что во II веке и до середины I века до н. э. Нумидия достигла большего прогресса при берберских царях, чем в бытность ее провинцией Римской Республики». Именно потому, что Рим опасался создания могущественного берберского государства, он помешал осуществлению самых сокровенных чаяний Масиниссы. После того как в 148 году до н. э. Масинисса скончался в преклонном возрасте, в Магрибе уже не нашлось второго агеллида, который был бы одарен столь исключительными способностями.

«Он был, — пишет далее Ст. Гзелль, — величайшим среди величайших властителей Берберии, таких, как альморавид Юсеф ибн Ташфин, альмохад Абд аль-Мумин, марокканский шериф Мулай Исмаил, которые во многих отношениях походили на него. Он расширил свои владения от Мавритании до Киренаики, собрал очень крупные суммы денег и содержал многочисленные и хорошо обученные войска. Он ратовал за развитие сельского хозяйства и стимулировал городскую жизнь. Греки и римляне видели в нем истинного монарха. Многие его подданные, может быть даже большинство, забыли свою врожденную ненависть к царской власти, и в их привязанности к нему любовь играла такую же роль, как и страх. Культ Масиниссы чтили на протяжении многих веков».

В нескольких километрах от Константины возвышается реставрированный с тем варварским безбожием, которое характерно для некоторых так называемых деятелей искусства, мавзолей Сума дю Хруб, построенный из отесанного камня и явно в греческом стиле. Во время ремонтных работ в 1915–1916 годах в нем была обнаружена погребальная камера, содержавшая, помимо многочисленных предметов (оружие, серебряная посуда и амфоры), серебряный сосуд с пеплом. Всего лишь несколько горсток пепла, но если принять в расчет время постройки мавзолея, его местоположение, архитектуру и применение кремации, невольно напрашивается вывод, что это пепел Масиниссы, могила которого должна была возвышаться над столицей берберов, напоминая его преемникам о великом агеллиде.

III. Третья пуническая война и гибель Карфагена

Смерть Ганнибала. После битвы при Заме Сципион Африканский навязал Карфагену договор, закреплявший падение его могущества. «Золотые украшения, — констатирует П. Гауклер, описывая имущество, найденное в могилах, — или вообще отсутствуют или относятся к разряду третьесортных. Почти не встречается резных украшений из твердого камня, статуэток тонкой работы из слоновой кости и эмали, драгоценных ваз; их место занимают старые, совсем стершиеся монеты, лампы, которые никто даже не удосужился зажечь около покойника, и самая заурядная, часто выщербленная, посуда».

Но если государство вышло из войны разоренным, аристократия сохранила свои богатства. Народ был возмущен купцами и крупными собственниками, непрерывно обогащавшимися за счет доходов города и своим эгоизмом отягощавшими судьбу Карфагена. Это движение общественного мнения выдвинуло к власти Ганнибала. Избранный суфетом в 195 году до н. э., он хотел сокрушить олигархию, превратив должность судьи из пожизненной в ежегодно избираемую и ударив по взяточникам. Этим он подписал себе смертный приговор.

Аристократы, ставившие свои привилегии выше интересов Карфагена, донесли Риму об этих революционных действиях Ганнибала и уже готовились выдать его римлянам. Ганнибалу удалось своевременно бежать и перебраться в Сирию, где он пытался склонить царя Антиоха к тому, чтобы тот возглавил широкую коалицию против Италии. Когда же Рим перенес военные действия на восток и разбил Антиоха, Сципион Африканский потребовал в качестве одного из условий перемирия выдачи Ганнибала (начало 189 года до н. э.). Однако Баркиду снова удалось ускользнуть от победителя; он переправился на Крит, оттуда в Армению, а затем в Вифинию и помог вифинскому царю Прусию разбить войска Пергама. Но это был уже последний этап беспокойной жизни Ганнибала. В тот момент, когда по приказу из Рима Прусий собирался выдать Ганнибала, он отравился (184 год до н. э.). На протяжении всех десяти лет изгнания Ганнибала неотступно преследовали доносы правительства Карфагена.

Процветание Карфагена. Даже лишившись Ганнибала, Карфаген располагал слишком большими ресурсами, чтобы продолжительное время оставаться в унижении. Его купцы снова вышли в море в поисках новых рынков сбыта, особенно на Востоке, а карфагенянин вновь превратился в личность, столь популярную в портах Средиземного моря, что Плавт вывел его в качестве героя одной из своих комедий.

Очевидно, в это время карфагеняне приложили особые усилия к освоению своих африканских владений. Этот путь был указан им Ганнибалом в период его кратковременного пребывания у власти. Когда в 153 году до н. э. Катон посетил Африку, он был поражен процветанием сельского хозяйства. С тех пор этот ограниченный, но упрямый землевладелец стал глашатаем аграриев, господствовавших в римском сенате, и требовал уничтожения Карфагена (delenda Carthago), конкуренция которого могла усугубить кризис, поразивший сельское хозяйство Рима в начале II века до н. э.

Благосостояние пунийцев восстанавливалось с такой быстротой, что накануне войны римлян против Антиоха Карфаген вызвался немедленно внести Риму оставшиеся еще невыплаченными 40 годовых взносов контрибуции и предоставить в помощь Риму флот, который пунийцы хотели построить для этой цели. Сенат отклонил эти предложения, которые сделали бы его чем-то обязанным правительству Карфагена и затруднили бы контроль над ним.

Наступление Масиниссы. Чтобы парализовать успехи африканского порта, Рим располагал в лице Масиниссы союзником, захватнические поползновения которого он поощрял тем более, что договор 206 гада до н. э. запрещал Карфагену защищаться без разрешения Рима.

Нумидийский царь был слишком умен, чтобы не извлечь все возможные выгоды из создавшегося положения. Поскольку он мог востребовать все карфагенские владения, некогда принадлежавшие его предкам, то беспрестанно напоминал о «попранных правах своего