Кэтрин знала, чего жаждет он. Вот только бы понять, как много она согласна подарить ему. Если бы она могла забыть о той части его прошлого, в которой ей не было места, то она была бы просто счастлива.

— Было очень мило со стороны Барбары предложить допечатать эти двадцать страниц, — сказала она, глядя через его плечо на узор покрывала. — Какие же вы разные. Ни за что не скажешь, что брат и сестра.

Он внезапно опрокинулся на кровать, потянув ее за собой. Все произошло так быстро, что Кэтрин не успела даже возразить. Таннер притянул ее голову и умостил на своем плече. Она послушно скинула туфли.

— У Барби невероятно чувствительное, нежное сердце. Но она совершенно не умеет общаться с людьми. Вот она и предпочитает держать дистанцию.

— Как-то трудно представить ее и вашу жену лучшими подругами.

— У них было мало общего. Только я и Крис. — Он прикрыл глаза, вспоминая. — Элен принимала Барб такой, какая она есть. И никогда не спорила с ней.

— Барбара упоминала, что вы с ней ссорились. Из-за чего?

Прежде чем он ответил, его пальцы нащупали ее сережку и начали нежно ласкать мочку уха.

— Потому что она сделала такое, чего я ей до сих пор не могу простить. Хотя и знаю, что во всем виноваты боль и отчаяние. Понимаю и то, что она старалась ради меня. Из лучших побуждений. И все равно…

— И что же она сделала?

— Упаковала все личные вещи Элен — платья, туфли, все ее украшения, сумочки — и отправила в какую-то благотворительную организацию. Я приехал домой, а в шкафах ни одной вещи жены. Словно ее никогда и не было в моей жизни.

— Ох, ну надо же… — Кэтрин зажмурила глаза, представив себе его горе.

— Я хотел достать ее любимую блузку и вспомнить, как мы вместе выбирали ее для рождественской вечеринки. Или прижаться к ее лыжной куртке, в которой она попала снежком мне прямо в лоб. Или погладить крошечную театральную сумочку, за которую Элен заплатила несусветную сумму. Или потрогать ее потрясающе сексуальные черные лодочки с каблучками-гвоздиками. Но, — хрипло закончил он свой рассказ, — все полки в шкафах оказались пустыми.

— Какая жалость.

— Я рассвирепел. Пришел в такую ярость, что мы не разговаривали несколько месяцев. А потом умер Крисси.

Он умолк, глаза его покраснели.

— И тогда Барби оказалась моей единственной опорой. Она взяла на себя все хлопоты по организации похорон. И оставалась у меня еще целую неделю, сновала по квартире, гремела кастрюлями на кухне, чтобы дом не казался опустевшим. — Он фыркнул. — Она ненавидит кухню и все, что связано с готовкой. Если бы не рестораны и магазины с готовыми продуктами, они бы с Артом уже давно умерли с голоду.

То, как он это произнес, заставило Кэтрин улыбнуться. Независимо от того, что в горле у нее першило, а глаза слезились.

— Да уж, дама с характером. Неординарная личность.

Он сухо рассмеялся.

— Боже, я еще ни разу никому не рассказывал об этом.

— Наверно, просто пришло время выговорить накопившуюся боль.

Он еще теснее прижал ее к себе.

— А может быть, это ты такая необыкновенная.

Кэтрин потерлась носом о его плечо.

— Но я завидую твоим воспоминаниям. Мои абсолютно непохожи на твои. После того как Марк погиб, я взяла все его охотничьи доспехи, уложила в пустой ящик, вынесла в сад, облила бензином и подожгла. До сих пор помню, какое испытала удовлетворение, зажигая первую спичку.

— У тебя был не очень благополучный брак, да?

— Все мои иллюзии мгновенно рассеялись. Я-то собиралась прожить с мужем всю жизнь. Вместе стареть, работать не покладая рук и радоваться достигнутому, Марк же жил одной минутой, никогда не задумываясь о завтрашнем дне. — Одна бровь Таннера выразительно поползла вверх. — Но он отличался от тебя как небо от земли.

— Рад, что ты это понимаешь. На меня можно положиться на все сто процентов.

— Возможно. А вот Марк не желал думать о последствиях своих поступков. На первом году нашей семейной жизни мы переезжали пять раз.

— Пять?!

— Пять. Сначала жили в квартирке на цокольном этаже, потом в трейлере, снимали домик в деревне, затем съехались с его родителями, напоследок нас приютила семья его приятелей. Когда он умер, у меня осталось несколько свадебных подарков, которые мы так и не успели распаковать.

— Пять раз?! — повторил он.

— Могло быть и больше. Он подрался с управляющим дома, где мы жили на цокольном этаже, А когда сняли трейлер, он забыл вовремя заплатить за него. Потом он потерял работу, и нам пришлось переехать к его родителям. Но он бросил школу механиков, и отец выгнал его, так что мы снова переехали — к его другу.

— Боже, Кэтрин… — Он только и смог сокрушенно покачать головой.

— Я вспоминаю этот первый год, как кошмар. — Она пожала плечами. — Мне нужно было то, чего он никогда не мог бы дать мне: стабильность, безопасность, собственный дом. Он говорил, что любит меня, а я оказалась наивной дурой, решившей, что этого достаточно.

— Ты что-то сурова по отношению к себе. Не дура, а просто молодая и неопытная женщина.

— Не надо меня утешать. — Кэтрин говорила, не щадя себя. — Все, что ему требовалось от меня, это секс и деньги, заработанные мной. Должен же был кто-то работать, пока он прохлаждался.

— Что ж, жизнь дает нам много шансов, а ты просто создана для лучшей жизни. Только не отворачивайся от этих возможностей.

— Я не могу рисковать, как это делаешь ты. И ставить под угрозу то, что уже имею.

— И чем же таким особенным ты рискуешь?

— Сыном.

Он помолчал, вспоминая, как Кэтрин отреагировала на его занятия охотой, как ругала за шальную езду.

— Никто и не просит от тебя такой жертвы.

— Пусть так. Но после всего того, что мне пришлось пережить, я боюсь малейшего риска.

Он молча кивнул.

Кэтрин поняла, что он вспоминает сына, и попросила:

— Расскажи мне о Крисе.

И тут же пожалела о своем любопытстве — в его глазах плескалась боль.

— Он был замечательным ребенком, — тихо начал Таннер. — Обожал бейсбол. У него почти все карточки были затерты — так он любил изучать и сравнивать результаты игроков.

— Правда?

— Угу. На них и прочесть-то что-либо было трудно. — Он рассеянно погладил руку Кэтрин. — Розыгрыши любил — просто жуть. Все время кого-то поддразнивал. Я был бы счастлив иметь полный дом таких детишек.

— Так за чем же дело было?

— Элен не тот тип женщины, которой это по плечу. Она страшно уставала, пока он был малышом. Пока его не отправили в подготовительный класс, мне многое приходилось делать самому. Она часто шутила, что готова завести еще детей только в том случае, если их будут приносить уже трехлетними или старше. — Он помолчал. — Мне даже кажется, что тем вечером, когда они возвращались из клиники, она только поэтому и врезалась в дерево. Была безумно усталой после всех этих стрессов из-за болезни Криса… Меня все время мучает вина… Лучше бы тогда за рулем оказался я…