Наглый Валерка, щерясь в нечистой улыбке, продекламировал циничный стишок:

Злые дяди,

Злые тети

Дружно злятся на работе.

Угрожают,

Унижают

И друг друга обижают.

Думаете,

Им охота?

Нет! Работа все. Работа!

Лица все приличные.

Бизнес.

Нет тут личного!

— Стихи читаем? — В зал вошли несколько человек в штатском и полицейской форме.

Зайцев был с ними и, приложив руку к груди, объяснял:

— Зазевался, он вырвал пистолет из моей кобуры, направил на отца…

Бардаков горько тряхнул головой — Огурцов подготовил ему ловушку, всех скупил, все были врагами, даже Зайцев. О-о. Жена, сын, дочь, зять, телохранители… Проклятые деньги, все из-за них!

Бардаков ударил кулаком об пол и завыл, заплакал злыми, беспомощными слезами.

— Убивается. Нелепая случайность. Да-а… А сын хотел его застрелить, — вздыхая, холодно пояснял полиции Огурцов…

Сидевшая на чердаке Настя, наблюдая за происходящим, готова была заорать: «Нет! Нет! Этого не может быть! Это хладнокровное убийство — отец убил сына, а зять стравил их между собой!»

— Тихо! — Ей в щеку уперся ствол пистолета с глушителем. Мужчина в перчатках погрозил ей, прошептал: «Не кричи!» — и убрал пистолет. — Это я.

— Ваня?

— Все видела?

— Да.

— За мной следила?

— За тобой, — не посмела солгать Настя.

— Будем выбираться отсюда, пока менты не начали обыск всего дома.

— Я здесь ни при чем.

— Я знаю. Я тоже все видел. Уходим!

* * *

Только через три часа Игорю позволили уехать с дачи. Следователь протянул ему повестку на завтра, на одиннадцать утра.

— Кое-что уточним, — пояснил он.

Бардакова арестовали, выпытывали, как он умудрился застрелить сына, намеренно сбивали, но он тупо глядел перед собой и отвечал односложно: нелепая случайность. Они все говорили «нелепая случайность»: и Валерка-сторож, и нотариус Савелий Иугудиевич, и телохранитель Зайцев. Зайцева тоже задержали. Отпустили домой только Игоря и нотариуса.

Ехали вместе. Игорь сидел за рулем бардаковского «мерседеса». Скоро он привыкнет, что это его «мерседес». Теперь все его. Он еще побаивался, что где-то что-то не учел, не рассчитал заранее, но уверенность в победе росла. Скосил взгляд на нотариуса — Савелий Иугудиевич делал вид, что впал в дрему, но по дрожанию век было ясно — пересрался, увидев смерть воочию. Игорь его не предупредил, что Антон погибнет в любом случае, поэтому финал драмы «Завод» его шокировал. Хотя держался он неплохо. С другой стороны, где бы он смог заработать такой жирный откат за гнилую сделку? Савелий Иугудиевич это осознал давно, еще когда Игорь только намекнул, что сделка купли-продажи офшорных фирм, владеющих акциями завода «Луговский фарфор», не совсем чистая. Потому и заломил столько. Но Игорь не жалел — с виду внушительный разовый откат был песчинкой в его мульти-миллионном предприятии, которое почти принадлежало ему. Оставалось последнее — получить от Бардакова доверенность на полное, вплоть до права заклада и продажи, управление его пакетом акций, и тогда…

Игорь вытащил из кармана сотовый телефон, придерживая руль одной рукой, большим пальцем другой продавил на экране смартфона нужный номер.

— Алло. Пузырь? Это я. Как она?

— Порядок, хозяин.

— Смотри, чтобы…

— Не тупой.

— Молодец.

Игорь выполнил разъединение, опустил трубку в боковой карман пиджака, улыбнулся. Он многое предусмотрел, даже расправу Бардакова над дочерью. Правда, даже в кошмарном сне не мог предугадать, что Артем изнасилует ее, но… Таковы они, эти Бардаковы, все сдвинутые, извращенцы.

Он держал Пузыря наготове, и, как только Бардаков повелел мчаться на дачу, в квартиру вошли варнаки Пузыря, взяли Ленку под охрану, чтобы ничего не сделала над собой в исступлении и чтобы не позвонила в полицию… Да, он все предусмотрел, просчитал. А ведь мысль отобрать завод у Бардакова пришла к нему только после жестокой расправы, сотворенной над ним Артемом.

Вспоминать такое не хотелось, но помнилось во всех деталях. Он сидел на полу, в углу кабинета, избитый, и моча Бардакова текла по лицу, а струя била в темя.

Игорь потер свое темя, вздохнул — то давнее ощущение проявилось так явно. Наверное, всю жизнь он будет физически ощущать, как теплая струя разбивается о его голову и моча стекает по лицу.

Когда Бардаков ушел, а Игорь, плача, отерся рукавом, он хотел убить себя. Он реально готов был умереть, только бы избавиться от позора, в который его вверг Артем… Но сила духа взяла свое. Сам Бардаков перепугался, осознав, что перегнул палку. Он нервный дурак, теряющий самообладание в самых простых ситуациях. Как мог такой идиот отхапать себе эдакий заводище? Игорь имел больше прав по складу своего волевого и рассудительного характера на обладание заводом. И когда Бардаков заговорил с ним примирительно, Игорь решил, что он отберет завод у этого самодовольного оборзевшего кабана. Отберет, а потом сотрет Бардакова в порошок.

Игорь сделал очень многое для семьи Бардаковых. Его менеджмент превратил их в настоящих богачей. А Бардаков из жадности не захотел принять Игоря в партнеры, решил, что можно так легко сломать его (кулаками) и заставить работать, нагоняя страху, словно педераста из ночного клуба. Если бы Игорю сразу выделили десять процентов голосующих акций предприятия, Бардаков сейчас был бы еще богаче и, посмеиваясь, курил кубинские сигары на пляжах Варадеро или Гонолулу, а его сын Антон был бы жив и счастлив со своей молодой женой-шлюхой. Но Бардаков-старший не просто отказал, он избил и обоссал — такого мужчина никогда не простит, даже падишаху, даже богу…

Игорь мучительно думал, как разгромить бардаковский клан — Бардаков-старший казался всесильным: верные головорезы-охранники, связи, сын, влюбленный в папашу. Одна дочь была безразлична к отцу, мечтала о красивых мужиках в свое удовольствие.

Игорь первым узнал о связи Ленки с таджиком Мишей с рынка, но не посмел влезать в семейные дрязги Бардаковых. Теперь же, после унижения, он решил следить за всеми Бардаковыми: за Бардаковым-старшим, за его сыном Антоном, который его, Игоря, презирал, даже не пытаясь на людях скрывать своего отношения, и его женой Алисой, за Ленкой.

Бардаков-старший вытащил свою дочь-дуру из компании торговцев сухофруктами и всучил ему — Игорю, разрешив голосовать в совете директоров за ее двадцать процентов акций. Жалкая подачка после стольких унижений! Вот только тогда Игорь решил, что отберет завод себе, завладев контрольным пакетом! Мстить, так с выгодой для себя!

Он окружил Ленку любовью. Она была холодна первое время, тоскуя по своему гомосексуалисту-азиату и его манерному мохнатому другу Кериму, но потом размякла и даже влюбилась в него, тварь…