стебли, толщиной с палец, на конце которых находился шарик более светлого оттенка, более того, эти грибы или корни, или щупальца, влажно поблескивавшие при свете, начали тянуться в сторону фонарика, загибаясь внутрь приоткрытого дверного проема. Сталкер с испугом отпрыгнул от дверей, и дверь снова закрылась, обрубив несколько цилиндриков, упавших внутрь коридора, которые тут же обмякли и перестали блестеть.

– Тьфу, мерзость, – не сдержался Егор.

Снорк поддакнул ему харкающими звуками.

– Что же вы тут жрете, чтоб так вырасти? Не годится, пошли назад.

Сталкер развернулся и пошел в обратную сторону, подсвечивая себе фонарем в гулкой тишине тоннеля, изредка дополняемой кроткими шорохами передвижения тушканов. «В самом деле, что это было, плесень?» – озадаченно думал сталкер, крутя фонарем и разглядывая стены и потолок. «Это ж надо было так вымахать, а запах, резиной какой-то прямо прет… или пластиком. Может, на пластике она так выросла? Хотя нет, пластик пока ничто не жрет… Хотя почему ничто, в той комнате, если она как первая, пластика под потолок должно быть… да… Если такой гриб приспособится да на свободу в цивилизацию вырвется, хана человечеству. Пожрут на хрен оплетки от кабелей, платы пластиковые, да мало ли… Сейчас все из нефти делается… И кто ты, человек искусственный, без электричества и электронных устройств?» Так раздумывали они, вернувшись обратно по тоннелю к провалу, откуда выпали, по пути подобрав гнутый кусок арматуры, вполне подходящий на роль кошки и кусок кабеля. Бобр соорудил зацеп, которым он благополучно зацепился за уцелевшую часть бетонного свода и, пропустив Мелкого, первым полез следом. Став на карачки, привязав рюкзак к ноге, они снова отправились в путь. Тоннель постепенно сужался, что было плохо, но зато постепенно перестал снижаться и начал подниматься вверх. Сначала сталкер, ползя на четырех конечностях, просто опустил голову, исподлобья следя за снорком, затем ему пришлось согнуть сильнее руки в локтях, но долго двигаться он так не смог и через час такого хода, от которого ломило все тело, он скомандовал передых, после которого теперь уже действительно тесный тоннель, где в свете фонаря оседающие пылинки казались ночным дождем под светом прожекторов, заставил Егора ползти по нему на животе. Мелкий тоже перешел на движение ползком, но для него все движения были легче. «Вот я дурень-то, «Севу» тоже надо было привязать да раздеться, а то застряну тут», – подумал сталкер, прикидывая, что выбраться из комбинезона в нынешних условиях можно будет только при помощи Мелкого, а если тоннель будет сужаться и дальше, то уж лучше вылезти из него сейчас. Тем временем нора продолжалась и продолжалась, хуже всего были плавные повороты, которые заставляли сталкера переживать не свойственные ему приступы клаустрофобии, когда казалось, что тоннель сдавило сверху или сбоку, а Мелкий исчез из виду. Сталкер с трудом боролся с раздражением, даже снорк нервничал и издавал негодующие звуки, рюкзак, который казался приемлемой обузой, теперь как будто бы кто-то тянул на себя, как только Бобр хотел двинуться вперед. Пот заливал глаза от вдыхаемой пыли, которая через время перестала высмаркиваться. Пересохло в носу и стало трудно дышать. Сталкер задраил «Севу», но не выдержал и минуты. Закрытое пространство, еще и стекло перед глазами давали ощущение, что он лезет головой в трехлитровую банку. Кроме того, стекло очень быстро покрывалось пылью, и создавалось ощущение, что его просто завалило ко всем собачьим чертям. Попробовав отдохнуть, сталкер понял, что на душе становится только хуже. «Черт, неужели нельзя было лезть через холм наверх?.. Хотя, может, и нельзя, может быть, там ждали и ждут…» Наконец, не веря своим глазам, сталкер разглядел корень дерева в стене норы.

– Мелкий, мы уже близко, давай поднажми! – обрадовано крикнул он вперед.

Мелкий рыкнул. Постепенно запахи с поверхности начали докатываться до человека, запах гнили, разложения… «Похоже на черную клетку», – озадаченно размышлял Егор, вдыхая тяжелый воздух. Последние метры усилий, снорк исчез из виду, а нора, казалось, не просто стала узкой, а живой, она как будто всасывала сталкера обратно и на каждое его вымученное движение она словно делала глотательное движение и проталкивала его на столько же назад. Бобр, шипя и извиваясь, с трудом контролируя приступы бешенства, прорывался сквозь ее объятья. Наконец цепкие руки ухватили его за плечевые накладки и сильно потянули.

– Ура, – только и смог сказать вымученный сталкер, глядя в рассветное небо.

Да, они находились в черной клетке Рыжего Леса. Он вылез именно из той дыры в центре поляны, где несколько дней назад набирал добровольцев в свой отряд с Лесником. Тот же самый, уже практически не светящийся в свете рассветных сумерек гриб из дыры посередине поляны, образованной вкруг поваленными деревьями.

– Все, Мелкий, жрать и спать. Ты караулишь. Что-то нынче я без кормежки плохо соображаю, – распорядился Егор, вытягивая за веревку худеющий рюкзак с провиантом.

11. Предвестник грозы

Та же комната лидеров корпорации. На интерком лег палец, впуская внутрь мелодичный голос секретарши.

– К вам Четвертый со срочным докладом.

– Впускайте.

В кабинет входит Четвертый и, шоркая по ковру коричневыми ботинками, без предисловий плюхается на кресло, вытирая испарину платком.

– Что случилось, Четвертый? Вы неважно выглядите.

Четвертый сделал небольшую паузу и положил принесенную папку на стол.

– Что это, Четвертый? Меня не интересует ваша макулатура, докладывайте.

Четвертый выдохнул и ровно сел в кресле.

– Зона препятствует вторжению.

– Я знаю, что она будет строить козни, и что с того?

– Двадцать из тридцати наших внедренных агентов уничтожены, – прямо глядя в глаза стоящему напротив начальству, сказал Четвертый.

– Вы дурак, Четвертый. Никто не может уничтожить сразу двадцать наших агентов, к тому же внедренных в эту… Как ее?

– Военизированная группировка «Долг». Доминирующая группировка в Зоне, поддерживаемая регулярной армией, обороняемой заградительными войсками.

– Вот-вот. Что за чушь? Какие двадцать человек? От силы два-три, это можно понять.

– Нет, Первый, простите, но Вы ошибаетесь. Наши потери – двадцать человек, потери Долга – двадцать четыре человека. Итого за несколько суток сорок четыре человека, официально состоящих в группировке.

Первый, стоявший до этого возле стола, плюхнулся в высокое, черное, кожаное кресло.

– И что, вся наша почти годовая операция, все наши затраты, коту под хвост, Четвертый?

– Простите, Первый, но у Зоны нашелся защитник, не идентифицированный гуманоид в костюме высшей защиты, э-э-э, «Сева». Он напал на утренний патруль Долга, затем устроил нападение на блокпост, затем заманил карательные отряды на колонию тушканов, а сам скрылся в ее подземных коммуникациях.

– Что? Что за чушь Вы тут порете, Четвертый? Один человек против группировки и наших профессионалов?

– Не