Потемкин родился, скорее всего, в 1739 году, хотя возможен разброс между 1736 и 1742 годами. В любом случае, он был существенно младше своей державной покровительницы и тайной жены, родившейся в 1729 году. По мере старения Екатерина II выбирала любовников все моложе и моложе, под конец – даже таких, которые по возрасту годились ей во внуки! Первоначально ничто не говорило о том, что Гриць (так звала его мама) сможет сделать блестящую карьеру. Он происходил из мелкопоместных смоленских дворян, его предки никогда не отличались знатностью и богатством. Его родство с Петром Потемкиным, служившим дипломатом при царях Алексее Михайловиче и Федоре Алексеевиче, не доказано. Григорий рано лишился отца, что, как отмечает его биограф Александр Брикнер, скорее, послужило мальчику на пользу, так как Александр Васильевич Потемкин был домашним тираном. Его мать, Дарья Васильевна, урожденная Кондырева, не мешала мальчику заниматься самообразованием. Впоследствии, когда Потемкин вошел в фавор у императрицы, она сделалась придворной статс-дамой, и все отмечали ее природный ум и мягкость характера.

В юности Гриша Потемкин нередко хвалился тем, что станет либо министром, либо архиереем. Как было заведено у дворян в то время, военную службу он проходил заочно, правда, в отличие от пушкинского Гринева, не с самого рождения. В 1755 году он был записан рейтаром конной гвардии и поступил в только что основанный Московский университет. Потемкину нравилось учиться, свои чины в гвардии он получал автоматически, а сам все больше втягивался в изучение наук, что повлияло на характер его мышления, сделало его строгим и системным. На первом курсе Потемкин был удостоен золотой медали за успехи в учебе, и в числе лучших 12 студентов был представлен императрице Елизавете Петровне. Однако Потемкин все больше уходил в самообразование, игнорируя университетский курс, и в 1761 году был исключен из университета «за нехождение» на занятия. К этому времени его произвели в вахмистры конной гвардии.

В короткое царствование Петра III Потемкин был взят ординарцем к голштинскому принцу Георгу. В силу своего низкого положения он не принимал активного участия в государственном перевороте. Однако в первые же после этого дни сумел обратить на себя внимание новой самодержицы. По легенде, он довольно быстро примкнул к побеждающей стороне, и 30 июня, когда Екатерина II направлялась в Петергоф для ареста своего мужа, оказался в ее свите. На его счастье, он услышал, что государыня хотела бы иметь темляк на своей шпаге. Недолго думая, он сорвал свой темляк и, догнав на лошади императрицу, вручил ей это украшение. Затем, как он утверждал, он якобы долго не мог повернуть свою лошадь и потому ехал рядом с императрицей.

Екатерине понравился этот молодой унтер-офицер. Поскольку государыня в это время считала нужным раздать побольше милостей максимально возможному числу людей, она вскоре подписала приказ о награждении, где среди награждаемых лиц значился и Потемкин. Ему императрица жаловала чин подпоручика гвардии (это в те времена примерно соответствовало армейскому лейтенанту) и придворное звание камергера, а также десять тысяч рублей. Правда, с выполнением приказа, как часто случается в России, случилась заминка, и Потемкин стал лишь камер-юнкером при дворе императрицы. Звание камергера он получит только в 1768 году.

Потемкин не упускал ни малейшего случая, чтобы обратить на себя внимание Екатерины. Зная, что императрица падка на красивых молодых людей, он, вероятно, уже в то время поставил себе целью «попасть в случай», как назывался адюльтер монаршей особы женского пола. Почти сразу же это вызвало ревность братьев Орловых и особенно Григория Орлова, бывшего тогда любовником императрицы. Поговаривали, что избиение палками, которое однажды учинили Потемкину Орловы, стоило ему одного ослепшего глаза. Не отрицая факта избиения, укажем на другую версию частичной потери зрения Потемкиным: у него воспалился глаз, а будущий князь вместо врача обратился к какому-то знахарю, от примочек которого глаз и ослеп. Впрочем, это не портило внешности Потемкина.

Но поначалу карьера двигалась медленно. Только в 1765 году его сделали поручиком гвардии. Позже в связи с назначением камергером Потемкина по указу императрицы отчислили из гвардии как человека, состоящего при дворе.

Однако он рвался в действующую армию, которая тогда вела очередную войну с Турцией. Он обратился к Екатерине с личным письмом, в котором просил назначения его на фронт, и получил таковое. Произведенный в армейские генерал-майоры, Потемкин стремился произвести впечатление в любом сражении, чем заслужил похвалу тогдашнего главнокомандующего Петра Румянцева в особом письме к императрице.

Зимой 1770/71 года Потемкин прибыл на побывку в Петербург. В ходе этого посещения столицы ему удалось добиться аудиенции у Екатерины, где он успешно испросил дозволения лично писать ей. Императрица охотно дала согласие.

Потемкин возвратился в действующую армию, где продолжал свои подвиги. Оттуда он писал Екатерине внешне деловые послания и однажды получил от нее весьма милостивый и дружелюбный ответ.

Военные действия практически закончились, наступил черед мирных переговоров. В январе 1774 года Потемкин возвратился в Петербург, намереваясь добиться назначения на придворную должность генерал-адъютанта. Эта должность давала право личного доклада государыне. О ее значении говорит то, что сам Суворов был удостоен ее только перед смертью. Но Потемкин получил ее уже сейчас. Отношения между ним и Екатериной входили в новый этап.

Роман и брак с императрицей

Екатерина все больше тяготилась прежним фаворитом, Григорием Орловым. Он предъявлял совершенно непомерные претензии – жениться на государыне законным браком. Учитывая, что Екатерина была еще в таком возрасте, что могла рожать детей, это грозило сменой династии. Орлов и не скрывал, что у него в планах сделать наследником престола своего сына от Екатерины, буде таковой случится, а законного цесаревича Павла от наследования трона отстранить. Мало того, что Екатерине это совсем не нравилось, такого возвышения одной, причем неродовитой фамилии не приняла бы российская знать, и дело могло обернуться еще одним государственным переворотом, а Екатерине это все стоило бы трона. Именно тогда она направила к графу Алексею Разумовскому свое доверенное лицо, графа Михаила Воронцова, с целью выяснить обстоятельства тайного венчания Разумовского с императрицей Елизаветой Петровной. Как мы уже знаем, Разумовский отказался говорить с Воронцовым на эту тему и на его глазах сжег какие-то документы, которые до этого бережно хранил. Все это позволило Екатерине легко отвергнуть домогательства Орлова.

Став генерал-адъютантом, Потемкин дежурил во дворце чаще кого бы то ни было, а через некоторое время занял покои в Царскосельском и Зимнем дворцах рядом с покоями императрицы. Как-то раз, когда Потемкин поднимался по лестнице, навстречу ему спускался граф Григорий Орлов. На простой вопрос-приветствие Потемкина «Что нового при дворе?» граф очень остроумно ответил: «Ничего нового, кроме того, что вы поднимаетесь, а я спускаюсь».

Впрочем, Григорий Орлов не мог винить одного Потемкина в утрате своего прежнего положения при Екатерине. Еще в 1772 году императрица завела себе нового любовника