Да, я играю,

Я просто играю,

Играю с судьбой…

«А в какую игру играешь ты, Сережа?» — спросил вдруг внутренний голос. И Сергей признался откровенно, вслух:

— Не знаю.

А Стас Михайлов пел: «Я просто играю, я просто играю…»

Тут же игра не простая. Игра и с судьбой, и со смертью. Не прост совсем «благородный разбойник Робин Влад», «сорокалетняя разведенка», хоть и балдеет от песен Стаса Михайлова. Смысл в текстах есть, и еще какой…

И тут же Сергей заулыбался, вспомнив свои же слова, сказанные им Демону: «Не надо искать смыслов, где их нет!» Или не так сказал. Но похоже. Хочется слышать что-то, и слышится это…

Нет, надо расслабиться, отрешиться от нависшей смертельной опасности из-за дела Кости Игрока. Пошел в овощной ларек за тыквой — иди, покупай, вари манты, ешь их, наслаждайся выдавшимся отдыхом, а там, дальше, когда придет время действовать, будет сплошная импровизация, ибо всего не предусмотришь. Человек предполагает, а Бог располагает! Разве думал-гадал Сергей, что окажется втянутым в водоворот событий, навязанных ему судьбой? Не думал. Не гадал. А вышло, и он все глубже погружался в трясину, которая обволакивала его своей отвратительной, липкой жижей…

Нет, не думать! Просто тыква, просто манты!

Все просто…

До вечера сидели дома у телевизора. Демон позвонил своим архаровцам, они всё поняли и уже часов в одиннадцать ночи, когда совсем стемнело, вышли на связь. Демон убрал айфон, сказал, хитро прищурясь:

— Ребята ждут.

— Поехали, — с готовностью поднялся Сергей. — А то я опух от безделья!

— Можно я останусь? — попросил Филиппов.

— Зачем?

— Посплю.

— А днем ты чем занимался?

— Просто лежал на диване. А теперь посплю.

— Поспишь в машине…

Поехали по ночным улицам куда-то в центр, где мрачные пятиэтажные трущобы постройки хрущевских времен зловеще давили на психику чернотой своих окон.

— Что здесь так не освещено? — ворчал Сашка.

— Потому что здесь не живут, — пояснил Демон. — Закончили расселение, всю нищету в новые монолитные двадцатиэтажки на окраине вывезли, а это великолепие снесут и отгрохают элитный жилой район для богачей. Может, и я здесь пару квартирок прикуплю.

Демон вытащил айфон из кармана, позвонил своим:

— Мы на месте… Хорошо. — Посмотрел на сыщиков. — Выходим, парни. Нас ждут.

Вздохнув, покинули машину. Демон уверенно двинулся к входу в подъезд. Следом задумчивый Сергей и тоскующий Филиппов. В полнейшем мраке топали по ступеням бетонных лестничных маршей. Воняло мочой и дохлыми кошками.

— Третий этаж. Это здесь. Сука! — выругался Демон. — Осторожнее, здесь дерьмо.

Сергей в темноте наугад шагнул пошире и тоже попал в мягкий кал. Захотелось громко и смачно выругаться. Но впереди открылась дверь, и сноп света осветил площадку.

— Ёш!.. — зашипел Филиппов, быстро и зло отирая ладонь о стену. — Здесь везде дерьмо!

— Громадный туалет. Ха-ха-ха! — заржал Демон, входя в освещенную квартиру.

В брошенной квартире, в центральной комнате на подоконнике горела керосиновая лампа — ее фитиль давал мало света, но глаза скоро привыкли. Окна были завешаны грязными старыми одеялами. Посреди комнаты на двух стульях сидели задержанные охранники лотерейного клуба — у обоих на головах были плотные мешки, а руки сцеплены наручниками за спинками стульев. Пятеро дуболомов в масках прохаживались кругами, не произнося ни слова. Демон взмахом руки велел им идти в другую комнату. Кивнув Сергею на задержанных, дал понять, что можно приступать.

— К вам есть два вопроса, — сказал Сергей монотонно.

Один из охранников, услышав речь, вдруг зачихал, затряс головой и сквозь плач попросил:

— Не убивайте. Пожалуйста.

Сергей не знал, что творили дуболомы с охранниками до их прибытия — били, угрожали смертью, а может, ничего не делали, просто привезли и усадили, ничего не объясняя, потому решил не говорить лишних слов.

— Первый вопрос: кто такой Курок?

— Он игрок. Завсегдатай игровых клубов, — подвывая, объяснил охранник.

— Это не ответ. Фамилия, имя, возраст, внешние данные?

— Федоров. Фамилия — Федоров. Возраст — лет тридцать, русский, волосы светлые, соломенные, длинный чуб, глаза карие, рост метр семьдесят, хорошо одевается.

— Где его найти?

— Не знаю.

Сергей толкнул другого охранника, который все время молчал.

— Ты говори!

— Ничего не скажу.

Сергей метнул взгляд на Филиппова, резко толкая упрямого охранника в укрытую мешком голову, велел:

— Убить его!

— Нет! — взвизгнул трусливый. — Не надо!

— Говори ты, — разрешил Сергей.

— Найдите Таисью. Русская баба, лет тридцать-тридцать пять, красивая, эффектная, грудь большая, задница. Она всегда тусуется в лотерейном клубе «Амадеус». Она проститутка. Она знает, где бывает Курок.

— Хорошо. Успокойся, — опустил ему руку на плечо Сергей, а упрямцу, снова его толкнув в голову, сказал: — А ты дурак! За чужую задницу под пулю свою тупую башку подставляешь. Бык. Бычара. Из-за таких быков и жируют разные.

Посмотрев на Демона, Сергей кивнул на выход — идем.

Спускаясь по ступеням лестницы вниз, на этот раз светили под ноги дисплеями смартфонов, стараясь не угодить в бомжовские кучи, обильно, словно мины, устилавшие путь.

— Демон, ты их отпустишь?

— Кого?

— Не дурачься. Этих полудурков.

— Это ты задаешь глупые вопросы. Не в расход же их пущу! С ними пусть Крольчонок сам разбирается.

— Значит, говорливого убьют — тот бык преданный сдаст его.

— Обоих убьют. Крольчонок с быдлом не церемонится. Но время у тебя есть, Сережа, сделать свои дела — их отпустят только утром.

— Меня это радует. А тебя, Филиппов?

— Мне все равно.

— Гондон ты.

— Не ругайся.

— Ладно — презерватив. А гондон — это не ругательство, это сленг, простонародное упрощение.

— Ты же не простолюдин.

— Почему? Я представитель народа — плоть от плоти.

— Ну а я не простолюдин.

— Князь, что ли? Филиппов, ты занудный. За таких мужиков девки замуж идут неохотно.

— Не напоминай мне о женщинах! Я их ненавижу!

— Сменил ориентацию, что ли?

— Не трогай ты меня!