На балу я еще встретил княгиню Ольгу. В одной из прошлых жизней она моей супругой была, летчицей. Но сейчас ей всего четыре годика, впервые вывели в свет. Не знаю, чего император добивался, почему Алексеевых сюда пригласил, я об этом точно не просил, но под конец бала были гонки: я от них уходил, а они преследовали, видимо, измором хотели взять. Между прочим, на балу и командир «Императора Александра Третьего» был, мы познакомились и пообщались. Тот действительно выглядел плохо, но корабль и команду описывал с энтузиазмом, было видно, что любит свое дело. С адмиралом Рожественским тоже тут на балу познакомился, как и с большей частью офицеров.

После бала я забрал из гостиницы все вещи и отправился в Кронштадт, где и стоял броненосец. Там командир представил меня команде, забрал вещи и отбыл. Ну а я после принятия корабля приступил к его изучению и к подготовке к выходу. Приказ об этом уже поступил. Этим я следующие дни и занимался. Команда и офицеры броненосца приняли меня неоднозначно, жалели об уходе прошлого командира, но вроде и я у всех был на слуху. В общем, мнения разделились, но вроде за оставшиеся три дня я своим энтузиазмом и профессионализмом завоевал некоторый авторитет. Что касается групп обеспечения, то я получил даже больше, чем рассчитывал. Большой угольщик выделили, тот был вооружен четырьмя семидесятипятимиллиметровыми пушками Канэ. По две на носу и на корме. Слабовато, но что есть. Два грузовых судна со снарядами и припасами. И плюс войсковое судно. На этих трех судах размещался третий стрелковый его величества лейб-гвардии полк, усиленный легкой артиллерийской батареей из пяти горных пушек и пулеметной командой. Лошадей взяли всего полсотни, да и то для артиллеристов. И боевые корабли для разведки и установки якорных мин, на которых имелись средства сброса, а запас якорных мин (больше сотни) имелся на одном из транспортов. Еще выделили в состав группы крейсер «Аврору». К слову, там молодой капитан был, что тоже только недавно принял корабль.

Так прошли эти дни, и под торжественный салют, на котором присутствовала императорская чета, мой броненосец, возглавив строй, украшенный флагами, покинул место стоянки и направился в сторону Датских проливов. Чуть позже построение было изменено, командир миноносцев, капитан второго ранга Коршунов, устремился вперед – их задача разведка по маршруту, – потом шел мой броненосец, следом «Аврора», ну и транспорты.

Благополучно выйдя в Северное море, где мы встретили два бронепалубных английских крейсера, повернули на север. А англичане излишне пристально отслеживали наше перемещение, и я отправил к ним «Аврору» и оба миноносца, прогнать докладчиков, что все сообщают японцам. Темнота позволила оторваться, «Аврора» чуть позже нагнала нас. Так мы по Северному Ледовитому и добрались до Берингова моря. Войдя на рейд Петропавловского порта, встали на якоря. В будущем это место будет известно как город Петропавловск-Камчатский, а сейчас это захудалая деревня, где едва ли четыре сотни жителей.

Месяц прошел в походе. Немало времени тратилось на пополнение угольных ям кораблей и судов, причем миноносцы особо и не тратили уголь, а на буксирах тянулись за транспортами почти весь путь. Один котел работал для обогрева, и все. Этим я изрядно сэкономил ресурсы кораблей.

В трюмах нашего угольщика показалось дно, но обещанный месяц прошел, и мы добрались до зоны военных действий. Угля как раз хватило на переход, а для дальнейших действий я планировал отбирать его у японцев, перехватывая их транспорты.

Для отдыха я дал три дня, и пока механики и инженеры проводили легкий ремонт систем, все же длительный переход прошли, команды, солдаты и офицеры гвардейского полка посещали берег, изучали достопримечательности; желающие ходили на охоту, матросам выдавалось оружие. Коки просили свежую дичь. Свежую рыбу у местных покупали. Гвардейский полк поставил на берегу палатки и три дня жил там. Котлы дымились, повара суетились. В общем, отдых для них прошел неплохо.

Наконец, снова выйдя в море, не забыв гвардейцев, мы отправились дальше. К слову, командиром полка был свиты его величества генерал-майор Бакулин. И тот подчинялся мне как старшему воинскому начальству. Делал тот это с недовольной миной, но выполнял приказ императора.

Первый удар я нанес именно там, где никто не ждал: Токио, столица Японии. За сутки до начала операции нам повстречался старый японский сторожевой корабль «Чокай», который «Аврора» быстро пустила на дно. Это была наша первая победа, среди поднятых на борт японцев оказался и капитан. Вот с ним я довольно долго общался и получил нужную информацию. В Токийском заливе судно бывало не раз, охраняло устье. Днем, за восемь часов до высадки, я собрал на борту лежавшего в дрейфе «Александра Третьего» всех офицеров гвардейцев и командиров отдельных подразделений, что будут участвовать в десантной операции. Показывая на карте, что где находится, у кого какая работа предстоит, ставил задачи.

Ну а когда стемнело, транспорты подошли к берегу, и с миноносцев и шлюпок высадили две роты первого и второй батальон на берег, на территории префектуры Тиба, где были прямые и ближайшие дороги до Токио. Пулеметчиков и артиллеристов тоже. Закончили высадку только в полночь. В полку было два батальона, примерно по тысяче гвардейцев и офицеров в каждом. Одну роту первого батальона, усиленную двумя пулеметами, высадили чуть дальше, ближе к мысу, она направилась к оконечности мыса, с которого видно Токийский залив. Их задача была захватить артиллерийские защитные укрепления, а второй батальон с артиллеристами и пулеметчиками под командованием генерала уже шел ночными дорогами к Токио. Всех свидетелей убирали, чтобы их появление оказалось неожиданным. Задача – обстрелять военные объекты в Токио и соседних городках; по заводам, фабрикам и жилым кварталам я стрелять запретил.

Одной роте, усиленной пулеметом, был выдан мной приказ выдвинуться к небольшой деревушке рядом с Токио и освободить лагерь с русскими военнопленными, что там находились. Транспорты отошли в глубь океана, ждали сигнала на эвакуацию, угольщик отправился крейсерствовать, на борту был взвод гвардейцев, абордажная команда – они весь месяц в походе тренировались брать на абордаж суда, надеюсь, не оплошают. Ну а мы, пользуясь предрассветными сумерками, прошли в Токийский залив, отсемафорив сторожевому судну на входе. Стрелять не стали, чтобы не всполошились, пусть думают в темноте, что мы свои. Минных полей тут не было, слишком большой грузопоток, этим мы и воспользовались. Я использовал японскую сигнальную азбуку. Пока те соображали, что я отправил, мы уже шли дальше. Броненосец шел, впереди оба миноносца, и замыкала колонну «Аврора». Шли мы к рейду максимальным ходом, удар нанесем по порту, стоянкам судов, по складам. В общем, что глаз радует, то и обстреляем.

Двигаясь по заливу, пользуясь тем, что только-только начало светать, я изучал окрестные воды в бинокль и, приметив кое-что интересное, тут же скомандовал:

– Выдать команде личное оружие. Приготовиться к абордажу.

Другие офицеры передавали приказы, на корабле все пришло в движение, вскрывался арсенал и выдавалось оружие – винтовки, револьверы, палаши, боцманская команда готовила «кошки», а я, старпом и старший штурман на корабле изучали стоявший на якоре бронепалубный японский крейсер «Читосэ». Закончив осматривать сонный корабль (там только вахта стояла, на приближающиеся корабли там смотрели без интереса, еще не опознали, да и легкий туман в заливе присутствовал), я скомандовал старпому, который имел звание капитана первого ранга: