со своими родителями, помахав им рукой, но Ларкин проводила меня до парковки общежития, где разгружались стада минивэнов. Под взглядами демонстративно веселых пап и напряженных мам мы снова обнялись, улыбаясь сквозь слезы, хоть и думали, что все уже выплакали. Когда Ларкин уже уходила и я открыла дверцу машины, она вдруг обернулась и громко крикнула: «Мама, если ты разразишься безудержными рыданиями на шоссе, пожалуйста, остановись!» Вся парковка взорвалась смехом, и напряжение спало.

Но мне не требовались носовые платки или съезд на обочину. В конце концов, я не собиралась домой. Я отвезла дочь в колледж, но не хотела возвращаться в пустой дом. У меня уже не было лошадей, а наша старая собака умерла той весной. Никто меня не ждал.

Я заранее все продумала и разработала свою антикризисную программу, и теперь все, что мне нужно, было на крыше машины. Проводя все выходные либо на соревнованиях по легкой атлетике, либо на девичьих пижамных вечеринках, я редко находила время, чтобы в одиночестве поплавать на лодке. И теперь я собиралась праздновать свою свободу, а не оплакивать потерю. Вы что-нибудь слышали о блестящих красных «корветах» для тех, кто страдает от кризиса среднего возраста? Так вот мой как раз был закреплен на крыше авто. Я поехала по дороге в сторону озера Лабрадор и спустила свой новый красный каяк на воду.

Одно лишь воспоминание о плеске первой носовой волны сразу возвращает меня в тот день: летний вечер, золотистое солнце и лазурное небо видны между холмами, которые обрамляют озеро, краснокрылые черные дрозды трещат в камышах, и ни малейшее дуновение ветерка не нарушает зеркальной поверхности водоема.

Впереди сверкала водная гладь, но сначала мне нужно было пересечь болотистый участок с зарослями понтедерии и водяных лилий, настолько густых, что не видно было воды. Длинные стебли кувшинок, протянувшихся на шесть футов от илистого дна, оплетали мое весло, словно не хотели пускать меня вперед. Освобождая от них корпус лодки, я заглянула внутрь сломанных стеблей. На срезе были похожие на пенопласт губчатые белые ячейки, заполненные воздухом, которые ботаники называют аэренхимой. Эти воздушные ячейки уникальны, благодаря им водные растения плавают на поверхности, а листья выполняют роль спасательного жилета. Из-за этого их свойства очень трудно грести в таких зарослях. Но служит оно гораздо более важной цели.

Листья водяных лилий получают свет и воздух на поверхности, но прикреплены они ко дну озера живым корневищем толщиной с запястье человека и длиной с руку. Корневище обитает на бескислородных глубинах пруда, но без кислорода оно погибнет. Поэтому аэренхима образует скрученную цепочку наполненных воздухом клеток, это канал, по которому кислород поступает с поверхности в глубинные слои, к корневищу. Если бы я отодвинула листья в сторону, то увидела бы эти стебли.

Увязнув в водной растительности, я немного передохнула в окружении этой естественной защиты: ароматных лилий, камыша, болотных калл и причудливых цветов, которые называют по-разному – желтыми кувшинками, кубышками, «разбрызгивателем», Nuphar luteum и «бутылочками бренди». Это последнее название, довольно редкое, наверное, самое подходящее, поскольку желтые цветы, торчащие из темной воды, испускают сладковатый алкогольный аромат. Я пожалела, что не захватила с собой бутылку вина.

После того как броские цветки кувшинок выполнят свою задачу по привлечению насекомых-опылителей, они закрываются и на несколько недель опускают свои головки в воду, пока их яйцеклетки набухают.

Когда семена созревают, стебли снова выпрямляются и поднимают над поверхностью водоема свой плод-стручок в виде круглого сосуда с яркой крышкой, формой напоминающий миниатюрный фужер для бренди. Я никогда не была свидетелем этого, но мне говорили, что семена резко выскакивают из стручка на поверхность, напоминая о еще одном названии растения – «разбрызгиватель». Вокруг меня повсюду были кувшинки на разных стадиях развития – подъема, погружения и повторного появления – полная демонстрация всех изменений. Продвигаться было трудно, и я сосредоточилась на этой задаче, пробиваясь на своей красной лодке сквозь зеленые заросли.

Я гребла изо всех сил туда, чтобы выбраться на глубокую воду, преодолевая сопротивление цепляющихся растений, и в конце концов вырвалась на свободу. Когда мои руки и плечи совсем обессилели от усталости, как и мое сердце, я решила просто отдохнуть на воде – закрыла глаза и позволила своей печали плыть по течению.

То ли поднялся легкий ветерок, то ли там были подводные потоки, то ли земля чуть отклонилась от своей оси, чтобы расплескать этот водоем, но чьей бы ни была эта незримая рука, моя маленькая лодка начала мягко покачиваться, как колыбель на воде. Укачиваемая водой в окружении холмов, я почувствовала легкое прикосновение бриза щекой и отдалась неожиданно возникшему ощущению покоя.

Не знаю, как долго я так плыла, но оказалось, что моя маленькая красная лодка дрейфовала вдоль всего озера, пока какой-то шелестящий шорох вокруг ее корпуса не вывел меня из оцепенения. Первое, что я увидела, открыв глаза, были глянцевые зеленые листья водных лилий и вновь улыбавшиеся мне кувшинки, уходящие корнями в темноту, но тянущиеся к свету. Я обнаружила, что сижу в окружении сердечек на воде, светящихся зеленых сердечек. Казалось, что лилии излучают пульсирующий свет, зеленые сердечки бились в унисон с моим сердцем. Из-под воды выглядывали молодые сердцеобразные листики, пробиваясь вверх, а старые листья плавали на поверхности. Края некоторых из них были изорваны ветром и волнами и, несомненно, веслами каяков.

Ранее ученые полагали, что движение кислорода от листьев лилий к корневищу – просто медленный процесс его распределения, непроизвольное движение молекул из области их высокой концентрации в воздухе к месту их низкой концентрации под водой. Но в результате новых исследований был выявлен поток, о котором мы могли бы интуитивно догадаться, если бы помнили, чему нас учит мир растений.

Новые листья принимают кислород в плотно упакованные воздушные полости своих молодых растущих тканей, плотность которых создает перепад давления. Старые листья с более рыхлыми воздушными полостями, образованными разрывами при раскрывании листа, создают область пониженного давления, где кислород может выходить в атмосферу. Благодаря этому перепаду давления воздух затягивается внутрь и поглошается молодым листом. И так как они связаны между собой сетью капилляров, кислород перемещается большими потоками от молодых листьев к старым, одновременно подпитывая корневище.

Молодые и старые связаны совместным дыханием, вдохом и выдохом, питающим общий корень, от которого произошли и те и другие. От нового листа – к старому, от старого – к новому, от матери – к дочери. Такая взаимосвязь. Урок, преподанный кувшинками, утешил меня.