Шейн тут же замирает, наблюдая за мной. Его учащённое дыхание касается моей разгорячённой кожи. Я упираюсь трясущимися, словно у наркомана, ладонями в его широкую грудь, тяжело поднимающуюся и опускающуюся под хлопковой футболкой. Я чувствую, как бешено барабанит его сердце. Или это моё?

Я открываю рот, но не могу произнести ни слова. В голове кашица, а желудок сжался в таком знакомом спазме. Страх медленно струится по моим венам, сковывая движения.

И Шейн замечает это. Его рука тут же высвобождается. Он откидывает волосы с лица, затем быстро отступает назад, убирая руки за спину, словно только так он может удержать их от прикосновений к моему телу.

Мои глаза расширяются. Он сам отпустил меня. Мне не пришлось его отталкивать.

– Прости. – Шейн вовсе поворачивается ко мне спиной. – Я не должен был так напирать на тебя.

Остановите Землю! Парень только что извинился передо мной за то, что залез ко мне в трусы? Он издевается?

Страх тут же был забыт. Я вцепилась в стол позади меня, так как это единственный способ удержаться на ногах.

– Ты девственница? – спрашивает Шейн, оборачиваясь.

– Нет, – качаю головой. Наверное, моё поведение нельзя объяснить по-другому. Я впервые готова провалиться сквозь землю, прямиком в ад. – Нет, я уже давно не девственница.

– Но тогда… – он шагнул ко мне.

– Почему ты остановился? – прерываю его, так как сама теряюсь в догадках.

– Почему? – Он поднимает одну бровь. – Разве стоит объяснять?

– Да.

– Ты ведь не хочешь, – выдохнул он. – Я ведь чувствую это. Ты вся напряглась и сжалась. Разве я мог после этого продолжать?

Конечно, мог. Так делали все мужчины, встречающиеся на моем пути. Им было все равно, как сильно я трясусь от страха, ведь их уже поглотила похоть.

– О, Господи! – Шейн прочитал все по моему лицу. Он вновь оказывается вплотную ко мне, накрывая мои щёки своими ладонями. – Я никогда не сделаю что-то против воли девушки. Никогда! – В его глазах вспыхнул яркое пламя. Но это было не желание. Он разозлился. – Даже думать не смей, что я причиню тебе боль!

Шейн принялся покрывать моё лицо трепетными поцелуями, успокаивая и меня, и себя. Мои мышцы расслабились. Я тихо всхлипнула от нахлынувшей нежности.

Почему он делает это со мной? Почему именно сейчас, когда мне нужно стать сильнее и тверже, чтобы справиться с тем испытанием, что ждёт меня впереди, он появился в моей жизни? Рядом с ним я не становлюсь скалой. Наоборот, я прогибаюсь, словно тонкий стебелёк.

Именно сейчас, чувствуя его бархатистые губы на своем виске, я впервые за год ощутила горечь сожаления. Да, я никогда не жалела, что убила этого ублюдка, пусть его образ и преследовал меня, не давая спокойно спать по ночам и жить дальше днём. Куда бы я ни пошла, что бы ни делала, метка убийцы всегда со мной. Она словно высечена на моём лбу и выжжена в сердце навеки.

И только в руках Шейна я впервые захотела избавиться от неё. Я могла быть жертвой. Моя совесть была бы чиста. Меня бы жалели, а не презирали…

Что, чёрт возьми, со мной происходит?

Я не жертва! Я не позволила себе ею стать! Мне нет дела до того, как ко мне относятся… ни до кого… кроме Шейна.

Осознание того, что у меня против воли появились чувства к этому высокому накаченному умнику, пошатнуло мои ноги. Я вцепилась в Шейна, впиваясь ногтями в его шею.

– Не бойся меня, – заговорил он, видимо, неправильно расшифровав волну дрожи, стремительно пронёсшуюся по моему телу. – Я не собираюсь брать то, что ты не готова мне дать.

– Даже если ты сильно возбудишься? – Я подняла лицо навстречу ему, наблюдая за его реакцией.

Шейн поморщился.

– Неважно, чего хочу я. – Хриплый голос действовал на меня словно бальзам. Я вспомнила, как он сдерживался, чтобы не накинуться на Реда. Такому самоконтролю можно позавидовать. Сейчас я точно не считала его трусом или слабаком. – Ты боишься меня?

– Нет. – Это правда.

– Но ты испугалась, когда я… – Он не договорил, я закусила губу. Стоило ему сделать столь интимный жест, я тут же дала заднюю. Это не было для меня удивительным: я всегда так делала. И все те, с кем это случалось, либо гневно возмущались, либо пытались силой забрать желаемое.

Шейн в свою очередь ласково гладил меня по голове, успокаивая, словно маленького ребёнка.

– Да, – честно призналась я, – испугалась.

– Расскажешь мне почему? – Шейн спрашивал, но не настаивал.

Я высвободилась из кольца его рук, подошла к кровати, шумно выдохнув, опустилась на неё. Шейн остался стоять, прислонившись к столу. Его руки скрещены на груди. Он с волнением наблюдает за мной.

Я молчала несколько минут, решаясь на такой невероятный для меня шаг, как доверие. Я старалась прикинуть, о чём могу ему рассказать, что хочу, чтобы он знал. В конечном итоге я сделала глубокий вдох, чтобы произнести то, что никогда никому не рассказывала.

– Меня лишил девственности парень старше меня.

– Насильно? – прогнусавил Шейн, со страхом ожидая ответ. Я видела, как напряглись его плечи, как он судорожно сжал кулаки, затаив дыхание.

– Нет, – сказала я, а Шейн облегченно выдохнул. – Он учился в моей школе. Самый крутой парень, – усмехнулась, ощутив тошнотворный привкус. – Я была тихой и невзрачной, и когда он обратил на меня свое внимание, не задумываясь, бросилась в эту дыру. – Он не был добр ко мне или обходителен, но я считала это нормальным поведение. Ведь в моей семье дела обстояли точно так же. Был ли в этом мире кто-то, кто заботился обо мне? В ответе нет нужды. – Мы переспали. И я перестала быть ему нужной. Секс со мной его не удовлетворил.

– Он тебе изменил?

– О, да, – я поджала губы. – На следующий же день. В моей же постели…

– Твою мать! – слышу его рык.

– …с моей же матерью, – заканчиваю я.

– Чего? – Шейн насупился, затем недоверчиво прищурился. – С твоей матерью?

– Да.

– Но как это возможно? – Парень подошёл ко мне, опустился на корточки передо мной.

– В моей семье возможно все. – Я даже не пыталась скрыть ненависть, которую чувствовала к ним. – Моя мать трахается со всеми подряд. Я – не Дэвис. Лео Дэвис – не мой отец.

Шейн смотрел на меня словно на инопланетянина. Да уж, уверена, этот идеальный мальчик впервые с таким сталкивается.

– Ты знаешь, кто твой отец? – спросил он, нежно окунув мои ледяные руки в свои ладони.

– Нет. – На глаза навернулись слёзы. И причина этому вовсе не рассказ семейных тайн. Меня эти факты давно уже не цепляют. Меня поразила реакция Шейна. Вот он сидит передо мной, лицо напротив моего, в его глазах сожаление и боль. Ему больно из-за меня? Но почему? – Она никогда не говорила, сколько бы раз я ни спрашивала.