– И вы пытаетесь подставить меня вместо этого человека?

Мейсон стряхнул пепел и внимательно посмотрел на Маттерна.

– Точно, – кивнул он.

– Вы хотите свалить вину на невиновного?

– Одну минуту, Карл, – перебил его Мейсон, подняв руку. –Только не говорите о невиновности.

– Но я невиновен!

– Меня это не касается. Такие вопросы решают присяжные.

– Но у вас нет причин утверждать, что я убил Тидгинса.

– Откровенно говоря, Карл, я не верю, что вы убили его.

– Тогда почему вы обвиняете меня в этом?

– Я не обвиняю вас. Я просто говорю, что вы знали: он былмертв во вторник днем. Что вы скрыли его смерть, а себе устроили алиби. Но выубедитесь, что жюри не столь милосердно, как я.

– Вы, должно быть, сошли с ума!

– Я готов поверить, что вы не убийца, но вы дьявольски хитросыграли с «Вестерн проспектинг». Когда вы нашли Тидгинса мертвым, то поняли,что, если скрыть этот факт, вы сумеете много получить. Но вы не учли, Карл, чтоименно по этим фактам жюри признает вас виновным.

– Они не смогут, – торопливо сказал Маттерн.

– Смогут, Карл. Предположим, что у вас была причинаполагать, что утром во вторник Тидгинс был в том злосчастном бунгало. Допустим,что вы явились к нему с портфелем, набитым почтой и документами, чтобы получитьинструкции. И допустим, что вы нашли Тидгинса на постели мертвым. Вы спокойновыскользнули из дома. Вас никто не видел. Вы знали, что известие о смертиостановит сделку с акциями, и вы решили объявить о его смерти после полудня.Мой телефонный звонок дал вам вторую возможность для подтверждения того, что вовторник Тидгинс был жив. Я никогда не слышал голоса Тидгинса.

Вы очень умный молодой человек, Маттерн, и должны учестьпсихологию присяжных. Я откровенно говорю вам, Маттерн, что жюри, возможно,признает вас виновным в убийстве. Жюри будет убеждено, что это вы убили его вовторник утром… И это совпадает с показаниями полицейского врача.

Некоторое время Мейсон молча курил свою сигарету.

– Но это невозможно доказать, – сказал Маттерн.

Мейсон улыбнулся:

– О, они сумеют доказать. Я смогу помочь им в этом.

– Вы? Сможете?

– Да.

– Как?

– Ну, я не собираюсь раскрывать вам свои карты, – улыбнулсяМейсон. – Но вспомните, что вы оказались излишне жадным и излишне торопливым.Вы понимали, что сделка может быть аннулирована, и вас больше всего беспокоилополучение акций от Болуса. Власти обвинят вас в сообщничестве в убийстве… Но онскажет, что только продал вам акции, и вся вина целиком ляжет на вас одного.

Теперь, Маттерн, вы знаете мою позицию. И это все. Я хотел,чтобы вы все ясно поняли.

– Что, по-вашему, я должен делать?

– Ничего, – ответил Мейсон. – Вообще ничего. Я только хотел,чтобы вы четко поняли: как только мне придется защищать моего клиента, яповерну дело против вас.

Маттерн засмеялся:

– Я не понимаю, что вы выигрываете, мистер Мейсон. Рассказавмне все заранее, вы отдали себя мне в руки. Допустим, я передам весь этотразговор присяжным?

– Вам нечего беспокоиться об этом, – сказал Мейсон. – Я самизложу им этот разговор. Помните, Маттерн: у меня есть причины думать, что вызнали о смерти Тидгинса во вторник утром, перед тем как была заключена сделка.Помимо всего прочего, я хотел услышать ваш голос, чтобы убедиться, что вовторник утром по телефону со мной говорили вы. Теперь я убедился в этом.

– Жюри не примет всерьез ваши доказательства.

– Возможно. Это будет зависеть от того, кому больше веры наслово: вам или мне.

– А вы заинтересованы в спасении своего клиента?

– Точно так же, как вы заинтересованы в спасении собственнойшеи.

– Моей шее опасность не грозит.

– И вы также вспомните, что одной из причин моего визита квам было выяснение вашей заинтересованности в акциях «Вестерн проспектинг».

– Уверяю вас, что я не заинтересован в них.

Мейсон встал, зевнул и равнодушно спросил:

– Вы посещаете полковника Джиллименда?

– Нет.

– Он ведает здесь сбором налогов, – объяснил Мейсон. –Очаровательный парень. Возможно, вы познакомитесь с ним позднее.

В глазах Маттерна мелькнуло беспокойство.

– Он мой друг, – продолжал Мейсон. – Вы же знаетеправительственную систему: если кто-нибудь уклоняется от уплаты налогов,правительство проводит расследование. И вы знаете, что одурачить правительствоневозможно. Они проверяют не только отчеты компаний, но и банковские книги… Ну,я пошел, Маттерн.

– Одну минуту, – сказал Маттерн. – Вы же не собираетесьрассказывать обо мне этому Джиллименду?

– Почему бы нет?

– Потому что… при данных обстоятельствах это было бычертовски ужасно. Я чувствовал себя паршиво все это время, но мне нужны былиденьги. И я их получил.

– Зачем?

– Эти чертовы бега…

– Болус сам связался с вами?

– Нет. Я позвонил ему. Я знал кое-что об этих акциях исказал ему. Я действовал в интересах Тидгинса как опекуна и должен был получитьпятьдесят процентов… В действительности, мистер Мейсон, все эти акции –спекулятивная сделка.

– Но вы получили пятьдесят процентов?

– Нет, – с горечью ответил Маттерн. – Болус – страшныйнегодяй. Он надул меня. После того как я принес деньги, он дал мне десять тысячвместо двадцати пяти.

– Почему?

– Он сказал, что банкир Тидгинса требует отчет орасходовании денег. Во всяком случае, так сказал Болус.

– Хорошо. Продолжайте. Расскажите мне, как вы узнали осмерти Тидгинса?

– Я же сказал, что не знал об этом.

– Чепуха.

– Честное слово, мистер Мейсон, все было так, как я вамсказал.

– Маттерн, я устал от вашей лжи. Вы хотите, чтобы я сообщило вас окружному прокурору?

– У вас нет ничего против меня!

– Нет? – холодно улыбнулся Мейсон.

– Абсолютно ничего.

– Во-первых, вы нуждались в этих десяти грантах потому, чтоошиблись в лошадках.