и обещал ранее, предоставим нашему молодому коллеге из Московского государственного университета господину Плечову.

— К сожалению, шведский я только учу, — признался Ярослав, на сей раз оказавшийся рядом со своими старшими товарищами в президиуме. — А вот немецким владею вполне сносно. Так что не судите строго, господа, а если возникнут какие-то проблемы со взаимопониманием — обращайтесь непосредственно либо к Юрию Николаевичу, либо к Дмитрию Юрьевичу. Договорились? Вот и замечательно…

Кто-нибудь из вас хоть раз задумывался над тем, почему шведская столица называется Стокгольмом?

— Конечно! — поднялся с места в третьем ряду молодой человек с бледным лицом и курчавой светлой головой (типичный с виду русак). — «Остров, укрепленный сваями» или «Остров на столбах».

— Согласен, — одобрил ход его мыслей наш главный герой. — Но ведь с таким же успехом можно предположить, что сей топоним произошел от весьма распространенных русских слов: сток и холм.

— Ну, да, — отреагировал так и не успевший сесть юноша. — Сток холма… В этом что-то есть…

— А что вам лично известно о «Плачевной речи по королю Карлу Одиннадцатому»?

— Ничего! — в недоумении развел руками блондин.

— Да вы присядьте, пожалуйста. У нас говорят: в ногах правды нет, — с улыбкой предложил Плечов.

— Спасибо.

— Итак… 24 января 1697 года умер Карл Одиннадцатый. В тот же день придворный церемониймейстер, некто Юхан Габриэль Спарвенфельд (вполне официальное, заметьте, лицо — дипломат, востоковед, умница) зачитал специальную надгробную речь, написанную… на русском языке латинскими буквами.

По другим сведениям, она была произнесена в Стокгольме спустя полгода после смерти короля — в день его рождения, 24 ноября 1697 года, на мемориальной церемонии перенесения останков Карла в усыпальницу шведских правителей.

Как было на самом деле — не суть важно.

Важно, что оригинал текста до сих пор хранится в Национальной библиотеке Швеции и его подлинность не оспаривает никто.

Вас, уважаемые слушатели, это удивляет?

Но ведь «свейска мола» или «свойская мова», свой язык — именно отсюда пошло русское «молоть языком»…

— Так вы хотите сказать… — намеревался возразить Ярославу все тот же похожий на студента юноша, однако остальные быстренько его «зашикали»: мол, не лезь, куда не надо, не мешай русскому профессору.

— На передовые роли шведский язык начал выходить лишь в конце девятнадцатого века, — как ни в чем не бывало, спокойно развивал свою мысль Ярослав Иванович. — Прежде в вашей стране доминировали другие языки. Так, в восемнадцатом веке в высшем обществе, в том числе и при дворе Густава III, шведы в основном пользовались французским. А в 1818 году под именем Карл ХIV Иоанн на ваш престол и вовсе взошел французский маршал Бернадот… Еще раньше, в семнадцатом веке, большую популярность в стране приобрел «нижний немецкий», являвшийся языком межнационального общения в Ганзейском торговом союзе. А в церкви и в науке по-прежнему использовался латинский язык. В частности, великий Карл Линней именно на латыни опубликовал свои самые известные работы. Судя по всему, не последнюю роль играл в средневековой Швеции и русский. Так что особо удивляться выступлению Спарвенфельда не следует…

Плечов победно оглядел зал. Равнодушных в нем не было — это точно. Даже такие далекие, казалось бы, от науки люди, как Свенсон и Линда, внимательно слушали лекцию. Правда, журналистка «Вечерней газеты» таки успела поймать на себе взгляд русского философа, в тот же миг радостно помахала ему рукой и расплылась в счастливой улыбке.

Вот стерва!

Что люди могут подумать?

Ярослав вздохнул и продолжил свое выступление:

— Чуть позже один из самых прогрессивных шведских исследователей — не раз нами упомянутый Хенрик Бреннер, одним из первых в мире выдвинул версию о связи термина Русь с финским «rotzalainen» — так они, пардон, сами вас называют. Сам он был рожден на территории Финляндии, но историю учил по учебникам западных соседей. А в них было написано, что предки финнов давным-давно населяли территории вплоть до Дона, однако потом пришли более могущественные в военном отношении шведы и обложили их данью. А вот славян тогда, по его мнению, и в помине еще не было. Руководствуясь именно такой логикой, Бреннер стал утверждать, что все названия в Восточной Европе даны финнами, включая реки, горы — фактически все то, о чем мы с вами пытаемся сегодня говорить. В запале он даже попытался отождествить название реки Русы, впадающей в Ильмень, с именем Руси, но потом одумался и привязал его к названию шведской провинции Рослаген.

Теперь я постараюсь объяснить, почему господин Хенрик — не первый, а лишь один из многих…

Хотя бы потому, что приблизительно в одно время с ним (а то и раньше) филолог из Лунда по фамилии Рунштеен в своей диссертации доказывал, что все этнонимы Восточной Европы — шведского происхождения, например, роксоланы — выходцы из Рослагена. Подобные рассуждения можно встретить также в трудах главного идеолога гиперборейского происхождения скандинавов (помните: «Надо быть безумцем, чтобы не понять, что Гиперборея — это Скандия») и в то же время — отца шведской рунической азбуки Юхана Буре (он же — Иоган Буреус), полагавшего, что финское название шведов «rodzelainen» произошло от названия прибрежной полосы в Упландии Рослаген (Roslagen). Отсюда и пошло хорошо знакомое русским выражение «светлая полоса»…

А уже через несколько лет после Бреннера шведский профессор Арвид Моллер подтянул в эту конструкцию и финское Руотси. В 1731 году он защитил диссертацию, в которой собрал все «доказательства» происхождения Руси из Швеции, выстроив следующую цепочку: Roxolani или Russi пошли от Ruotsi — финского названия Швеции. Русские при этом определены как «варварское население».

С такой формулировкой был категорически не согласен наш русский гений — Ломоносов. Михаил Васильевич справедливо указывал на то, что в своих логических построениях скандинавские ученые «поставили телегу впереди лошади». По его мнению, все упомянутые названия так или иначе происходят исключительно от корня «рус», который может звучать у разных народов как «рас» или «рос», что означает «свет, светлый». Как вы, должно быть, знаете, во многих славянских языках светлый цвет волос называется «русый», да и обычный заяц имеет у нас собственное название — «русак», поскольку зимой меняет цвет шерсти.

Поэтому самоназвание шведов «rodzelainen», скорее всего, возникло лишь потому, что многие из жителей вашей страны — блондины, имеющие к тому же очень светлый цвет кожи.

А уже упомянутое название местности Roslagen — это всего лишь прибрежная территория, в которой можно обнаружить немало выходов скальных пород белого цвета, а также белого прибрежного песка, образовавшегося из этого минерала.

Поэтому, если смотреть с моря на берег, мы практически всегда будем видеть хорошо различимую светлую полосу,