Теперь длины веревки было явно недостаточно, и Корвин стала рвать на полосы простыню, очень надеясь, что батистовая материя не подведет. Закончив, девушка связала куски ткани вместе и только после того, как убедилась, что не может порвать руками, примотала конец к спинке кровати.

Приоткрыв ставни, прислушалась. Вроде никого. Сердце билось, словно после долгого восхождения на горный пик.

По выложенной булыжниками дороге, светя себе фонарем, двигался дозор. Корвин отпрянула. Стражники миновали дом и стали спускаться к пристани, их шаги постепенно затихли. Заред нервно сдавила ладонями грудь.

Вынужденная пауза позволила собраться с мыслями. Прежде всего, нужно чем-то питаться. Ругая себя за легкомыслие, Корвин сложила в наволочку яблоки и груши, туда же бросила нож для фруктов, прекрасно понимая, что от такого оружия в лесу толку мало. Но на первое время придется довольствоваться тем, что есть под рукой. Затем отрезала два ярда веревки и засунула в наволочку. Простейшую дугу лука изготовить несложно, а вот с тетивой возникли бы проблемы! Напоследок Заред проверила, не ослабил ли губернатор путы, постояла немного у окна и, убедившись, что все спокойно, сбросила вниз конец связанных воедино кусков простыни.

По коридору прогрохотали шаги; в дверь требовательно постучали:

– Господин Мигель, господин Мигель.

Заред метнулась к окну, в этот же миг, не дождавшись ответа, в дверь ударили чем-то тяжелым, и она соскочила с петель. В помещение ворвались вооруженные люди. Наткнувшись на губернатора, они оторопело застыли на месте. Пользуясь всеобщим замешательством, Заред перелезла через подоконник и стала быстро спускаться.

Первым спохватился Уайтлоу:

– Морских ежей будете жрать, если упустите девчонку!

* * *

Роган благополучно миновал спящего стражника и по обочине аллеи зашагал к губернаторскому особняку. Он с трудом удерживался, чтобы не побежать, но тогда возрастал риск наткнуться на дозорных или привлечь внимание собак. Совершив одну-единственную глупость, можно навсегда потерять Заред. Словно вор, озираясь по сторонам, реагируя на каждый странный звук, Роган крался вдоль устремленных, как копья, в небо пирамидальных кипарисов.

Аллея закончилась перед ступенями широкой лестницы, ведущей на площадь. В самом ее центре темнели заросли фиол. Пригнувшись, Роган быстро миновал открытое пространство и скрылся среди ветвей. Цветочный аромат кружил голову, призывал забыть обо всем, закрыть глаза и наслаждаться. Роган потряс головой, прогоняя дурман. Каждый шаг, каждое движение нужно было совершать тщательно взвесив все «за» и «против». Рисковать придется позже, когда не останется выбора, а пока он должен соблюдать предельную осторожность.

Чем ближе Роган подбирался к особняку, тем сильнее его терзали сомнения. «Раньше нужно было, раньше! Что мешало ему связать часового и отправиться на выручку немедленно, а не таскать полночи навоз? Зачем ждать, когда нерадивого стражника сморит сон? Да и выбить из него, где господин Мигель держит пленницу, не помешало бы. В конце концов, воспользоваться его мундиром».

Только сейчас Роган понял, сколько совершил ошибок. Допустим, девушка в особняке, и он отыщет нужную комнату. Но куда бежать потом? За ними организуют погоню, пустят по следу собак, и те легко найдут беглецов. Собак можно сбить с толку, если идти по воде вдоль ручья. А дальше? Куда ведет ручей? Если он превратится в реку – понадобится лодка.

И еще одна мысль не давала покоя: «Что, если Заред не захочет бежать с ним? Вдруг ее устраивает роль служанки и все его старания напрасны?»

Тяжелые мысли нагромождались друг на друга, увеличивались в размерах, подобно несущемуся с горы снежному кому. Роган вспомнил, как посмотрела на него Заред, когда он пообещал о ней заботиться: в распахнутых карих глазах застыли растерянность, радость и надежда. Возможно, ему все это показалось, но воспоминание подействовало успокаивающе, теперь он был твердо уверен, что девушка ждет, надеется на помощь, и у него нет права на сомнения. В этот миг он был готов в одиночку выйти против всех людей губернатора.

Звенящую тишину нарушил странный шум, идущий со стороны моря. По мере приближения он распадался на гневные выкрики, топот ног и собачий лай. Охранник на входе начал проявлять беспокойство. Роган замер, не зная, что делать дальше. Неужели его бегство обнаружили? Кустарник служил надежным укрытием, но лишь до того момента, пока его не вздумают обыскать. Тогда придется идти напролом. Роган прижался к земле.

На площади появилась группа людей. Роган насчитал десятерых. Вооруженные алебардами и шпагами, с факелами в руках, мужчины сгрудились у входа. Роган знал только капитана корабля. Возможно, остальные были членами судовой команды.

Грегори Уайтлоу выступил вперед и властно потребовал:

– Я капитан королевского галеона. Мне нужно немедленно увидеть губернатора.

– Господин Мигель не принимает ночью, – отказал стражник.

– Послушай, милейший, – посуровел капитан, – если ты не пропустишь нас сейчас, то, клянусь печенью, завтра тебе придется выгребать помойные ямы!

– У меня приказ, – огрызнулся страж. – Никто не смеет беспокоить губернатора ночью.

– К дьяволу приказы! – взбесился Уайтлоу. – Уберите его с моих глаз, – приказал он своим людям.

– Но-но, – только и успел произнести стражник, перед тем как несколько могучих рук стащили его с крыльца.

– Тревога! – заорал он запоздало, вскочил на ноги и, грозя гневом трех божеств, бросился догонять нарушителей спокойствия.

Рогана не интересовало, удалось стражникам задержать капитана или нет, – важнее было другое: у него появился шанс проскользнуть в дом незаметно. Воспользовавшись суетой, высадить на первом этаже окно и забраться внутрь.

Дверь особняка неожиданно распахнулась, на крыльцо выскочил все тот же несговорчивый охранник. Потирая ухо, он изливал потоки брани. За ним выбежали четверо одетых в ливреи слуг, два стражника, и все дружно помчались вдоль стены. Роган с удивлением смотрел им вслед, пока люди губернатора не скрылись за углом.

В доме загоралось все больше окон, выбегавшие на площадь слуги что-то обсуждали, оживленно жестикулируя: «…поймают, обязательно поймают…» – «…как она с губернатором…» – «…я бы с такой…» – «…следует ее повесить…» – «…зачем же так сурово? Достаточно прилюдно высечь…»

В дверях показались грузная фигура губернатора и высокая, подтянутая – капитана. Городской глава, не умолкая, требовал «сурово наказать девку». Капитан утвердительно кивал, предпочитая отмалчиваться. Наконец поток нескончаемых требований к Грегори Уайтлоу иссяк, и городской глава тут же переключился на слуг.

– Я надеюсь, ее поймали? Отвечай немедленно, – вцепился он в человека с перевязью на рукаве.

– Сейчас узнаем, господин губернатор, – решительно произнес лакей, давно усвоивший простую истину: на вопросы хозяина отвечать нужно даже в тех случаях, когда ответ тебе неизвестен. К радости вопрошаемого, подсказка появилась очень своевременно. Придерживая Заред Корвин за плечи, из-за угла вышли двое стражников. Едва увидев беглянку, господин Мигель ринулся вперед, но его тут же оттеснили трое рослых моряков. Отказываясь верить, что собственноручно наказать пленницу не удастся, губернатор истерично закричал: