Когда они вышли из дома, Трой, отец единственной дочери четырех лет трех месяцев и девяти дней от роду, проворчал:

— Вот у вас дочь, сэр. Ее комната когда-нибудь выглядела так?

— Очень похоже, — ошарашил Барнаби. — Там однажды кошка окотилась, так мы нашли котят только через три недели.

— Ничего себе… — Трой искоса посмотрел на начальника. Вроде улыбается, но поди разбери его. — Вы ведь преувеличиваете, правда?

— Разве что самую малость.

Отделение банка «Ллойд» в Каустоне не только располагало управляющим, живущим в непосредственной близости от места работы, но и было открыто в течение трех часов по утрам в первую и третью субботу месяца. У Ричарда Эйнсли имелся собственный кабинет с табличкой на двери и полированным деревянным трехгранником на письменном столе, где его имя начертали золотыми буквами.

Эйнсли давно знал Энн Лоуренс, он еще ее отца знал. Встречался он и с ее мужем, и тот не очень ему нравился. Как Энн и предполагала, он был готов выдать необходимую ей сумму под залог дома. Но она очень удивилась, что Эйнсли запросил такие большие проценты.

— Составление договора много времени не займет. Если вы заглянете, скажем, в следующий вторник, миссис Лоуренс…

— Они нужны мне сейчас! — Энн вдруг поняла, что почти кричит, привстав и упершись руками в край стола. — Простите, мистер Эйнсли. — Она села, лицо ее пылало. — Не знаю, что это на меня… Простите.

К вспышкам эмоций мистеру Эйнсли было не привыкать. Деньги — ось, вокруг которой вращается жизнь большинства людей. И если эта ось начинает шататься, они впадают в панику. Это так понятно. Но он вел финансовые дела Энн Лоуренс с тех пор, как умер ее отец, и был удивлен и слегка расстроен, видя ее в таком затруднении.

Естественно, он подумал о том, для чего ей деньги. Вряд ли на оранжерею или на новую кухню — два соблазна, из-за которых люди чаще всего просят о займе. Может, отдых на Багамах? Хотя, Господь свидетель, это не ее жанр, по крайней мере на первый взгляд. В любом случае ничто из перечисленного не способно ввергнуть в подобное отчаяние.

— Это довольно большая сумма, Энн. — Он решил не упоминать о тысяче, которую клиентка сняла с текущего счета всего несколько дней назад. — Как скоро вы намерены ее вернуть?

— О, очень быстро! — Энн посмотрела через стол на кругленького маленького человечка, с этой его аккуратной прической, оправленными в золото аккуратными очочками и аккуратными усиками. Как он раздут от важности… Напыщенный, докучный, глупый и велеречивый коротышка. Надо же, а в прежней жизни он ей даже нравился. Она даже бывала признательна ему за доброту. — Вообще-то кое-кто умер. Расходы на похороны. Но я… э-э… помянута в завещании. Упомянута то есть. Так что… проблем… не будет.

Как ни беспокоился Ричард Эйнсли за свою клиентку, ему очень хотелось поскорее покончить с этим жалким представлением. Не мог он больше слушать ее вранье. Он справился, готова ли она погасить кредит за шесть месяцев, и, заручившись ее согласием, достал бланк, быстро его заполнил и попросил подписать. Потом позвонил старшему кассиру, чтобы тот провел платеж.

— Мне нужна эта сумма наличными, мистер Эйнсли.

— Наличными?

Энн спешила покинуть банк, ничего перед собой не видя, ничего не понимая, кроме того, что на дне ее сумочки лежит заветный конверт, и неожиданно наткнулась на Луизу Фейнлайт, которая только что отошла от банкомата.

Обменявшись машинальными извинениями и неловкими приветствиями, женщины замялись. Слова не шли с языка. Обе слишком хорошо помнили предыдущую встречу, когда приглашенной в гости Луизе ясно дали понять, что не хотят видеть ее в своем доме, а Энн пришла в голову мысль, что шантажисткой вполне может быть Луиза.

И сейчас Энн подумала то же самое. Да, именно так она и подумала, прижимая к себе деньги, которые жгли ее сквозь мягкую бежевую кожу сумочки. Случайна ли их встреча? Или Луиза проверяет, выполнила или нет жертва шантажа ее требования? Энн охватила ярость. Безумное стремление противостоять шантажистке. Швырнуть банкноты ей в лицо и крикнуть: «Вот! Тебе ведь это нужно, верно?»

Она с отвращением отвернулась, пробормотав что-то неразборчивое. Сделала вид, что хочет тоже воспользоваться банкоматом. Так и стояла перед ним, ожидая, когда Луиза уйдет. Потом, обнаружив, что за ней выстроилась небольшая очередь и люди странно смотрят на нее, отошла в сторону. Вся красная, готовая заплакать, она притворилась, будто ищет что-то в сумочке.

Энн чувствовала, что сходит с ума. Вдруг снова нахлынули воспоминания о событиях последних нескольких дней, замелькали, как в калейдоскопе, страшные картинки, забормотали какие-то злобные голоса. Она подозрительно косилась на встречных. А встречные холодно отворачивались, притворяясь, будто не они нашептывают ей все эти гадости, но она-то знала, что все они потешаются над ней.

Вскоре после встречи в банке Луиза, выезжавшая из Каустона, увидела, как Энн, пошатываясь, переходит дорогу. Первым ее поползновением было предложить подвезти приятельницу. Она даже убрала ногу с акселератора и притормозила. Но что-то в облике Энн показалось ей очень странным. Плотно запахнувшись в пальто, хотя погода стояла мягкая, Энн одной рукой придерживала полу, а другая рука, как птичка, порхала у рта. Это не помешало Луизе разглядеть, что губы Энн шевелятся. Та поминутно хмурилась и качала головой.

Луиза поехала дальше. В конце концов, у нее своих проблем хватает, и проблемы эти становятся все серьезнее и серьезнее. Некогда возиться с особой, которая, слов нет, расстроена, но (теперь Луиза не сомневалась в этом) терпеть ее не может.

Еще вчера Луиза и не думала, что на выходные окажется в Каустоне и без наличных. Поселившись у брата, она с самого начала настояла на том, что будет оплачивать часть расходов на дом и в очередь с Вэлом, по неделе каждый, нести хозяйственные расходы. Это была ее неделя. У нее кончились кое-какие продукты, и поскольку между ней и Взлом восстановились довольно дружественные отношения, вчера вечером она попросила у брата немного денег, чтобы заткнуть дыры в хозяйстве. Он ответил, что денег у него нет. Искренне удивившись и не подумав о последствиях, Луиза сказала:

— Но ты ведь ездил в банк на днях.

Она вспомнила, как на кухне подобрала с полу чек и бросила в мусорное ведро. Судя по чеку, Вэл снял со счета четыреста фунтов.

За какие-то секунды атмосфера в доме накалилась, переполнилась злобой и негодованием.

— Меня уже тошнит от всего этого! — буквально выплюнул Валентин.

— От чего?

— От тебя! И от твоих постоянных замечаний, черт подери!

— Я не хотела тебя…

— Сейчас твоя очередь платить за еду, верно?

— Ладно, всё. Завтра съезжу в город за деньгами.

— Если ты не хочешь платить…

— Это подло — так говорить! — теперь и она повысила голос. — Я плачу свою долю с тех пор, как приехала, ты прекрасно это знаешь.