Только после этого я осознала, что продолжаю таращиться вслед артефоктору, потирая перчатку.

Наступления вечера я ждала в самом приподнятом настроении.

Зря, конечно.

– Давайте уже отсюда уйдем? – с чувством попросила Лия, смерив тяжелым взглядом не особо молодого человека, случайно попытавшегося уронить ее на пол. Человек, в общем-то, был не виноват, но под ее взглядом стушевался и, пробормотав извинения, активно заработал локтями, стремясь затеряться в толпе как можно скорее.

Люди топтались вокруг, толкались, то и дело норовили отдавить ногу и оторвать меня от Сеньи, чтобы закружить в незатихающем потоке.

Наши подношения уже покоились у монументальной статуи, просьбы были озвучены, и места освобождены для других горожан, стремящихся засвидетельствовать пресветлому свое почтение.

Огромный, трехметровый дядька из белого мрамора возвышался над всеми нами, подняв лицо в потолку и полуприкрыв глаза, смотрел на все это с миролюбивым равнодушием, искусно вырезанное лицо казалось усталым, но добрым. У ног его уже возвышались внушительные горы еды, большая часть из которой испортится и в скором времени окажется на мусорке. Слишком много еды, и слишком мало служителей храма, готовых объедаться во славу своего бога.

Оставив статую за спиной, мы быстро продвигались к выходу. Вцепившись в холодную ладошку, я изо всех сил старалась не оторваться, и не потерять Сенью в этой толпе, Лия, в отличие от меня, ничего не боялась, и держаться за руки отказалась категорически. Ей и так как-то удавалось не потеряться и упрямо идти рядом с нами.

– Поскорее бы уже добраться до площади, – мечтательно протянула она, и, не оглядываясь, заехала кому-то локтем поддых.

– Сначала дождемся Аса, – слегка подкорректировала наши планы Сенья, – он лично нас отведет.

Лия нахмурилась.

– Это еще с чего бы?

– Асвер велел, не ходить по улицам в одиночку, – просто ответила она.

Я невольно фыркнула, чем вызвала вялое негодование в кои-то веки послушной и исполнительной целительницы.

Впереди показались высокие, двустворчатые двери, по случаю праздника открытые настежь.

– Поторопимся, – воодушевилась Лия, и первая ринулась к выходу, усердно работая локтями и коленями.

Люди возмущенно вскрикивали, дергались, отшатывались назад, позволяя Лие беспрепятственно продвигаться к выходу, а нам быстро семенить вслед за этим степным тараном, не прислушиваясь к возмущенному сопению за спиной. В храме Матаиса люди старались не ругаться.

Вывалившись на свежий воздух, Сенья не сдержала мученического стона.

В сумерках, наползающих на город, с высоты лестницы, ведущей к храму, можно было достаточно хорошо разглядеть нескончаемую человеческую толпу.

– Неужели раньше их было так же много?

– Раньше все начиналось на два часа позже, – Лия откинула за спину растрепанные, тёмные волосы. В свете уже зажженных фонарей, они отливали красным, хотя я точно знала, что на самом деле волосы у моей соседки чёрные до изумрудной прозелени, – в темноте вся эта толпа просто не казалась такой устрашающей.

– Спустимся? – я не знала, как Асвер собирался искать Сенью среди всех этих людей, но мне как можно скорее хотелось оказаться внизу. На земле. Там, где я уже не буду рисковать оступиться и свернуть себе шею, падая с этой высоченной лестницы.

Сенья, не говоря ни слова, потянула меня к ступеням, упрямо выставив голову чуть вперёд. Создавалось ощущение, что она готова просто таранить всех, кто решит заступить ей дорогу.

Горожане смеялись, переговаривались, старались как можно быстрее оказаться в храме и, казалось, совершенно забыли, что где-то здесь, возможно, прямо рядом с ними, находится тот самый маньяк. Человек, похитивший уже шестнадцать мужчин, и вернувший всего пятерых. Изуродованных и мёртвых.

Безопасная уверенность в том, что среди такого количества людей ничего плохого не случится, забирала все тревоги, позволяя хотя бы ненадолго забыть о том, что творится в городе.

Асвер вынырнул из людского потока неожиданно.

Вот, мимо нас, стараясь удобнее перехватить прокопченный окорок, спешил огромный, бородатый дядька, устрашающий в своём стремлении поскорее добраться до лестницы, а там и до самой статуи пресветлого, а в следующую секунду, некромант, с привычной, чуть снисходительно и ужасно самодовольной улыбочкой, уже приобнимал Сенью за плечи.

– Попалась, ведьма.

Негодующее шипение, и возмущенное требование так её не звать, Асвер царственного пропустил мимо ушей.

Лия в недоумении покачала головой.

– Как она тебя только чем-нибудь не отравила до сих пор, ума не приложу.

– Все просто, – оскалился Асвер, – она меня любит.

– Все это, конечно же, очень мило, но, может, мы уже на площадь пойдём? – не выдержала я. Меня то и дело толкали в спину, пару раз приласкали корзиной по плечу, а один раз даже по макушке сушёной рыбиной заехали, что окончательно уничтожило мой праздничный настрой.

– Ты главное не злись, цветочница, – ехидный Асвер был раза в три хуже злого, просто потому что не молчал, – городская аллея, это тебе не академический сквер, деревья тут к выходками магов земли не имели возможности привыкнуть.

– Какие у тебя есть доказательства, что это я сделала? – уши начинали пылать, я это чувствовала, но очень надеялась, что на общем фоне морозного покраснения, это окажется незаметно. Я уже сто раз успела пожалеть, что вышла тогда из себя, и даже пару раз пыталась вернуть перекрутившимся деревьям их первоначальный вид. И если вернуть кусты в зимнюю спячку мне ещё удалось, то с корнями и деревьями я сделать уже ничего не смогла.

– Зачем мне доказательства? – удивился Асвер. – Я же не собираюсь сдавать тебя Хэмкону.

– Присоединяясь к вопросу Лии, – проворчала я, стараясь не обращать внимания на очень довольного некроманта, – Сень, как ты его не отравила до сих пор?

Асвер возмущающе нагло засмеялся.

Висенья только беспомощно развала руками, и все же потащила своего мужа в сторону площади.

Периодически косясь на длинного, одетого в чёрное и казавшегося каким-то зловещим, Асвера, я очень радовалась тому, что Ристан хоть и тёмный, но не некромант.

В моём представлении все некроманты были такими же невыносимыми и наглыми, как и Асвер.

– Что? – не выдержал он столь пристального внимания к своей темномагической персоне.

– Радуюсь, – коротко ответила я. Честность моя была встречена скептическим, выжидающим взглядом, но я молчала.

Незачем ему знать, что я радуюсь его с Ристаном непохожести. У Асвера, как он уже неоднократно сообщал, душевная организация тонкая, а у меня, как я прекрасно знала, были слабые нервы. Не нужны были нам никакие потрясения.