смутными и блеклыми, словно окутаны густым туманом… Я закрываю глаза, и спустя мгновение сердце начинает щемить от нахлынувших воспоминаний.

– Отец, – восклицаю я, открывая глаза, – мне нужна твоя помощь, чтобы спасти жизнь моего отца.

Незнакомец в маске пристально смотрит на меня и спрашивает:

– С чего ты взяла, что я могу помочь тебе в таком деле?

Его голос звучит резко, но меня это не пугает.

– Не знаю, – начинаю я, но тут же затихаю, осознавая, что у меня нет вразумительного ответа на его вопрос. – Я бы не пришла к тебе, если бы мне не посоветовали.

– Кто посоветовал?

– Ведьма. Я не знаю ее имени. Она сказала, что ты сможешь мне помочь. Что если я буду идти строго на север и не отклоняться от своего пути, то найду того, кто сможет помочь мне спасти отца.

Несмотря на то, что его лицо скрыто под маской, я ясно читаю скептицизм в его выражении. Нахмурившись, я пытаюсь придумать способ доказать, что я говорю чистую правду. Не знаю почему, но мне вдруг кажется очень важным сделать это.

– Она живет в домике на опушке у леса, – говорю я, пытаясь припомнить детали ее внешности, но ничего не вспоминаю. – Честно сказать, я не помню, как она выглядит, но именно она подарила мне розовую мантию и кристалл.

Внезапно вспомнив о кристалле, я понимаю, что он все еще зажат в моей руке. Я протягиваю ладонь, чтобы показать ему, но обнаруживаю, что кристалл изменился, утратил свое мягкое розовое свечение. Теперь на его месте лежит маленький обсидиан. Я долго смотрю на него, не веря своим глазам, прежде чем снова поднять взгляд на мужчину.

– Рейвинн, – бормочет он.

Надежда зарождается в моей душе, когда я понимаю, что это, должно быть, имя ведьмы.

– Так это правда? – задаю вопрос я. – Ты можешь спасти моего отца?

– Конечно, я могу, – говорит он с глубоким вздохом, – но цена за спасение жизни очень высока, выше всех возможных из сделок.

– Мне все равно, – быстро отвечаю я. – Я сделаю все, что угодно, отдам тебе все, что захочешь, лишь бы спасти его. Пожалуйста.

Он долго смотрит на меня. Я чувствую, как его глаза скользят по моему лицу, выискивая что-то, хотя и понятия не имею что.

Надежда и затаившееся отчаяние переполняют меня, пока я жду ответа. Я вцепляюсь обеими руками в меха, чтобы не совершить какую-нибудь глупость – например, не побежать и не пасть ниц к его ногам.

Если он скажет «нет», я не знаю, что буду делать.

– Чтобы спасти жизнь твоего отца, – медленно произносит он, его голос звучит осторожно и размеренно, – ты должна будешь отдать взамен свою собственную.

Моему сознанию требуется мгновение, чтобы переварить то, что он только что сказал.

– Если я соглашусь, значит, он выживет?

Он на секунду замолкает, будто не имея полной уверенности, продолжать говорить или нет.

– Все не так просто, как кажется, – говорит он. – Сделка должна быть заключена до рассвета, пока не наступило новолуние, но вступит она в силу только после того, как луна завершит свой полный цикл.

От этого у меня замирает сердце. Пройдет целый месяц, к тому времени он уже может умереть.

– А если он умрет до этого момента?

Он снова колеблется, прежде чем ответить:

– Он не умрет, если в течение всего этого времени ты будешь находиться здесь, со мной. До завершения сделки твои жизненные силы будут медленно подпитывать твоего умирающего отца.

Я обхватываю себя руками, пытаясь успокоиться и дать себе минутку на размышление. Я не ожидала, что ради спасения отца мне придется пожертвовать всем оставшимся временем, которое я могла бы провести с ним, и еще и собственной жизнью.

– А если я решу не оставаться здесь с тобой, что тогда произойдет?

– Тогда тебе придется лишь надеяться, что у него хватит сил самостоятельно дожить до следующего новолуния.

Наверное, я должна быть благодарна за то, что у меня хотя бы есть выбор, становиться ли пленницей этого человека или нет, хоть этот выбор и связан с жизнью и смертью моего отца.

– Однако, – продолжает он, словно читая мои мысли, – если ты все же решишь не оставаться здесь, и твой отец умрет до завершения нашей сделки, то твоя жизнь никак не пострадает.

– А если я умру здесь? До завершения нашей сделки? – осторожно спрашиваю я.

Он тихо фыркает.

– Это невозможно. Я не позволю этому случиться.

– Как ты можешь быть в этом уверен?

– Даю тебе слово.

Я на мгновение замираю, обдумывая, какой выбор сделать. Наверное, безумно неразумно оставаться здесь с этим мужчиной, тем более что я совсем не знаю, чего стоит слово этого странного человека. И все же я не хочу оставлять жизнь отца на произвол судьбы, учитывая, в каком состоянии он был, когда я видела его в последний раз.

Отец умирает, но, несмотря на страх, который вот-вот разорвет меня на части, и беспокойство о том, что это все еще может закончиться трагично, я знаю, что я должна сделать.

– Я согласна, – говорю я, встречаясь взглядом с мужчиной в маске в виде черепа. – Я принимаю твое предложение. Я останусь здесь до тех пор, пока наша сделка не завершится и жизнь моего отца не будет спасена.

Тени замирают на мгновение, а мужчина ни на секунду не отрывает взгляд от моего лица.

Я всеми силами пытаюсь взять себя в руки, не позволяя губам дрожать, а глазам метаться по сторонам. Какая-то часть меня внезапно чувствует себя пойманной в ловушку. Та часть где-то в глубине души, которая практически готова забрать назад только что произнесенные слова.

От одной лишь мысли о том, чтобы остаться здесь, в этом безжизненном месте, с ним наедине, у меня появляются мурашки… хотя я не уверена, происходит ли это от страха или от облегчения.

– Отлично. Тогда сделка заключена, – говорит он, кивая. – Ты останешься здесь до следующего новолуния, после чего отдашь мне свою жизнь в обмен на его.

Мое дыхание внезапно перехватывает от эмоций.

Отец бы явно не одобрил то, что я только что сделала. Я знаю, что он никогда бы не попросил меня об этом, не говоря уже о том, чтобы принять эту жертву, если бы у него было хоть какое-то право голоса.

Он бы не хотел, чтобы я так скоро рассталась со своей жизнью. Хотя без него на этом свете я вообще потеряла бы смысл жить, потеряла бы то единственное, жить ради чего всегда хотела.

Меня бы выдали замуж за