В последний свой приезд он был каким-то потерянным, жалким.Я его таким никогда не видела. Даже говорить нормально не мог. И я егопрогнала, сказала, чтобы он уезжал и не смел здесь больше появляться. Он ещечто-то говорил о неприятностях, я ответила, что это его проблемы и они насбольше не касаются.

Потом в Киев приехал Толик и рассказал, что Омараарестовали. Просил меня не беспокоиться, говорил, мол, это все недоразумение. Ия тогда решила, что мне не нужно никуда ехать. Вот так у нас все получилось. Ачто, Омар действительно убил несколько человек?

— Его в этом обвиняют, — кивнул Дронго. — Вы не помните, унего был такой знакомый Петр Ковальчук?

— Нет, впервые слышу это имя.

— В Ростове у него были друзья?

— Не было, — ответила женщина. — Это абсолютно точно.

— Но его сестра Фатима говорит, что в последнее время оннесколько раз ездил в Ростов.

— В последнее время я с ним не жила, — напомнила Лена, —может, у него и появились там знакомые. Об этом я не знаю.

— Вы видели когда-нибудь у него пистолет? Он умел стрелять?

— Не знаю точно, но кажется, не умел. И пистолета у насникогда не было. Скажите, что с ним будет?

— Если мы не сможем ему помочь, Омара могут приговорить кпожизненному заключению, — безжалостно ответил Дронго. — За убийство целойсемьи. И люди его не простят. Я хочу, чтобы вы знали. Омара в тюрьме дваждыизбивали до полусмерти другие заключенные. И еще — он хотел покончить с собой.

Она вскрикнула. Закрыла дрожащей рукой рот.

— Что мне делать? Чем я могу помочь?

— Отправляйтесь в Ростов, — предложил Дронго, — впонедельник я буду там. Нужно, чтобы он увидел вас в зале суда, чтобыпочувствовал себя не таким одиноким. Может, тогда он расскажет нам правду,сообщит, почему и зачем оказался в той злополучной квартире.

— Но он сам просил нас не приезжать. И Толик Потребеев несоветовал. И вы сами говорили…

— Говорил, пока не услышал историю вашей жизни. Поезжайте вРостов, Лена. Вам ничего не грозит. Разве что вызовут как свидетеля. Впрочем, ясам попрошу адвоката пригласить вас в качестве свидетеля, вы расскажете судувсе, что сегодня мне сказали. Историю вашей жизни. Больше от вас ничего нетребуется, только рассказать — и все.

— Вы думаете, я могу ему помочь? — спросила Лена.

— Вы должны это сделать и ради него, и ради своего сына.Ради себя самой, наконец, не знаю, чем закончится судебный процесс, не знаю,сумеем ли мы спасти вашего бывшего мужа. Но одно я знаю точно: ни вы, ни сын несможете спокойно жить с сознаем, что Омар приговорен к пожизненному срокузаключения. В этом я убежден. Она задумалась. Дронго увидел слезы на глазах.

— Руслан любит отца, — напомнил он. — приехал ко мне, чтобыузнать о нем побольше. Мальчик в том возрасте, когда особенно остро чувствуешьлюбую фальшь. Не обманывайте его ожиданий.

— Не знаю, что мне делать, — призналась Лена.

— У вас есть завтрашний день, — заметил Дронго. — Подумайте.И решите для себя, как вы хотите жить. Даже если вы никогда больше не увидитеОмара, вы обязаны сделать все возможное для его спасения. Хотя бы ради своегосына.

— Да, вы правы. — Она прикоснулась к виску. — Господи, как уменя болит голова!

— Идемте, я вас провожу, — предложил Дронго. Она поднялась,пошатнулась. — Обопритесь о мою руку.

Она поднялась, пошатнулась.

— Вы хотели меня о чем-то спросить, — вспомнила Лена.

— Вы рассказали мне все, что я хотел узнать. Пойдемте,наверное, ваш брат уже заждался.

Они вышли из номера. Сидевший на полу Руслан поднял голову,взглянул на мать, на Дронго. В его глазах была надежда.

— Руслан! — Мать слабо улыбнулась. Мальчик подскочил к ней ипомог дойти до лифта. Они спустились вниз. В холле сидел Николай. Егораздражение уже прошло, он весело перемигивался с двумя оказавшимися в холлепроститутками.

Увидев сестру с племянником, он поднялся.

— Уже поговорили? — беззлобно спросил он. У ограниченныхлюдей чувства бывают столь же примитивными, как и они сами.

— Отвезите их домой, — сказал Дронго. — Я договорился, чтотакси вернется за Русланом, машина должна быть на месте.

И постарайтесь не тревожить сестру упреками и нравоучениями,хотя бы некоторое время. Ей и так тяжело. Он посадил Лену в салон автомобиля,Николай сел рядом с шофером, Руслан — около матери. Перед тем как сесть вмашину, мальчик взглянул на Дронго. Тот протянул Руслану руку; и рукопожатиебыло сильным, по-настоящему мужским. когда машина отъехала, Дронго вернулся вхолл, подошел к портье.

— Могу я заказать на завтра авиабилет до Москвы? — спросилон.

— На завтра, — усомнилась женщина, — билетов может не быть.

Пусть посмотрят по бизнес-классу, — попросил Дронго, — таммогли и остаться незанятые места.

— Сейчас позвоню в Аэрофлот, — портье улыбнулась. Онанабрала номер и о чем-то поговорила по-украински. Затем обратился к Дронго: —Есть билет на утренний рейс. В шесть пятьдесят. Заказывать?

— Да, — согласился Дронго, взглянув на часы. Выспаться опятьне придется.

Он поблагодарил женщину, пошел к себе в номер."Надеюсь, Лена примет верное решение", — думал Дронго, вспоминая свойразговор с женой — точнее, с бывшей женой — Омара Нагиева.

Самолет приземлился в Домодедове в половине десятого —сказывалась разница в один час между московским и киевским временем.Предупрежденный по телефону водитель ждал Дронго на стоянке перед аэровокзалом.

Всю дорогу Дронго просидел молча. Он поднялся к себе вквартиру, открыл окна, чтобы проветрить помещение, принял горячий душ и толькозатем позвонил Потребееву. На часах было уже около одиннадцати.

— Доброе утро, — начал Дронго. — Я звонил вам вчера, мыговорили о встрече.

— Я помню, — мрачно ответил Потребееву

— Где мы можем увидеться? В какой гостинице вы остановились?

Я — у себя дома, — ответил Дронго. — увидеться мы можем влюбом удобном вас месте.

— Первый раз в жизни слышу о помощнике провинциальногоадвоката, у которого есть собственная квартира в Москве. — Потребееврассмеялся. — Ладно, давайте встретимся где-нибудь центре. Пушкинская площадьвас устроит?

— Конечно. — Тогда в кафе слева от комплекса"Известий". Через час. Договорились? Да, спасибо. Дронго тут женабрал второй номер. Ему долго не отвечали. Затем раздался недовольный, сонныйголос: