при попытке изучить принцип системы связи. Ну ладно карты секретных заданий, а здесь какая может быть секретность?

«Шестой» вздрогнул и застыл, сообщив, что прибыл в заданный квадрат.

Странно, и что здесь может быть заданного? Даже планеты находились минимум в нескольких минутах пути такого быстрого звездолета. Ни кораблей, ни астероидов. Зачем мы остановились? Может быть, у нас все же не боевой, а самый обычный учебный вылет? И спросить не у кого, да и не хочется. У Элиастра был примерно такой же талант, как у космического лисца. Они одним жестом отбивали охоту продолжать диалог. И если с Фоксиком это было просто бессмысленно, то с Амакиром еще и чревато.

Видимо, поэтому никто не спросил его о цели остановки.

Загадочный камень во лбу командора перестал мерцать, вслед за этим ожил и он сам, бросил взгляд на экран, кивнул самому себе, а потом спросил:

- Готовы?

Батюшки мои! К чему? Если к тому, чтобы отдать жизнь за Конфедерацию, то я, как минимум, хотела бы знать подробности. Амакир же молчал. То есть, он говорил, спрашивал, но странные вещи, на которые ни у кого из нас ответов не было. Только дурак готов на все, умный знает, а обычный человек интересуется. Логику Элиастра я постичь не могла. Он словно жил в нескольких мирах одновременно, выныривал к нам на минуточку, а потом вновь уходил в более увлекательное место.

И… мне это надоело. Пусть уж лучше осадит, как птичку, я, по крайней мере, сделаю попытку исследовать мир вокруг себя. Разве не Амакир семью минутами ранее упрекал нас в инертности?

- Поясните задачу, командор! – выпалила я и… прикрыла глаза, чтобы не видеть своего позора.

Но странности продолжались.

- Ах, да. Вы же ничего не видите, - вдруг опомнился Амакир и спросил, обратившись почему-то к другу Ри: - А скажите, курсант Бинеш, сколько вы знаете степеней невидимости?

От любопытства я открыла глаза. Брюнет явно растерялся и озадаченно почесал затылок. Ему на помощь пришел Азар:

- Две, командор! – отрапортовал он.

- Почему? – тут же поинтересовался Элиастр.

Хмм… Похоже ответ неправильный. Да, манеру поведения эггера я уже успела изучить. Только при неверном ответе он начинал допытываться.

- Видимо и невидимо, - нахмурился Азар. – Если есть степени, то нам об этом пока неизвестно.

Ри тоже не терялся.

- Ключевое слово «пока», курсант! - кивнул Амакир. – Вы правы, для человеческого глаза возможны лишь два состояния зрительного восприятия предмета: либо ты его видишь, либо нет. Но в целом, степени действительно есть. В противном случае, создание звездолетов, подобных нашему, оказалось бы невозможным. Правильный ответ на мой вопрос – степеней бесконечное множество. Они зависят от двух причин: восприятие световых волн определенным индивидом и свойства материала, из которого выполнен интересующий предмет. А именно, способность материи отражать, поглощать или пропускать через себя световые волны. Это понятно?

Мы, разумеется, слаженно кивнули. Мысль была простая и доходчивая, как и само деление на степени невидимости. Непонятным оставалось следующее: для чего мы здесь зависли? И пока командор ни словом этого не пояснил.

На мгновение наши взгляды встретились и… Знакомая улыбка чуть искривила красивые губы. Издевается!

- Так вот, - как ни в чем не бывало продолжил он. – Одной из способностей корабля класса «невидимка» является возможность помочь нашему глазу увидеть объект, имеющий определенные степени невидимости. Иными словами – сделать невидимое видимым.

Мда, яснее не стало, но определенные мысли появились. Если мы зависли в совершенно пустом секторе галактики, то возможно где-то рядом есть что-то невидимое, которое вскоре, с помощью некоторых полезных функций корабля, станет для нас видимым.

Азар многозначительно на меня посмотрел. Тоже понял, как Мицар и Аува. На счет птички особой уверенности не было, у нее при любой ситуации оставалось несколько инертное выражение лица. Проще говоря, туповатое.

- Оборудование новое, экспериментальное для нашей эпохи, - меж тем продолжил говорить Амакир. – Но любители истории наверняка знают, что ученые иногда натыкаются на подобные приветы из прошлого нашей Вселенной. Если на кораблях использован портативный отражатель для функции невидимости, то те, кого мы зовем «первыми» или «древними» могли создавать очень мощные отражатели и поглотители световых волн. Порой, способных скрыть целую планету.

Историю я любила, читала много, но про невидимые планеты, честно признаюсь, слышать не приходилось. Элиастр наверняка что-то снова напутал. Не могла такая информация оставаться в свободном доступе. Особенно, учитывая, что по нашему пространству до сих пор шарили джамаки.

Командор что-то нажал на панели, и голографический экран исчез, чтобы вновь возникнуть уже в другом месте. Теперь он как бы разделял нас. Мы сидели с одной его стороны, а Амакир остался за ним. Но так как все изображения были прозрачными, то сейчас нас разделял не просто экран, а огромные пространства Вселенной со светилами и планетами.

- Итак, что вы здесь видите, курсанты? – спросил командор.

Ха! Так тебе кто-то и ответил, что ничего не видим!

- Правильно, - улыбнулся он. – Абсолютно ничего.

Ну, точно! Мысли читает! Мои так точно, а лисец вполне может и ошибаться, как в оценке своих способностей, так и в определении возможностей командора. Эггеры – это все же высшая раса.

- Вид своей панели я вывел на ваши персональные экраны. Внимательно следите за моими действиями, и вы увидите, как изменится картина на основном экране.

И его пальцы заскользили по панели, едва надавливая на нужные символы. Очевидно, информация не предназначалась для лишних ушей, поэтому последовательность действий пришлось запоминать.

В целом, для активации ресурса корабля не требовалось ничего сложного. Повторил бы любой из нас, если бы знал секретный код доступа. Но в момент его ввода, наши экраны стали непроницаемо-черными. И да, я поддержала общий гул недовольства, который развеселил Амакира.

- Старайтесь, и вскоре получите персональный универсальный код, - лукаво подмигнул он. – Итак, все внимание на центральный визор.

А там…

- Черную дыру мне в печень… - выдохнул Ри, схватившись за сердце.

И ведь было