Пальцы на моем затылке сносят мне крышу.

— Женечка… Давай потом с тобой пострадаем по поводу моего сердца? Сейчас другие мои органы в гораздо более плачевном состоянии.

Кладу её руку себе на ширинку.

— Ему-то за что? Он ни в чем не косячил.

Смеется… Пряча лицо на моей шее. Пальцы сжимают мой член.

Достаю коробочку из нагрудного кармана куртки.

Подхватываю за бедра, возвращаю в комнату.

Спускаю на диван, освобождаясь от одежды.

Присаживается. Оказываясь на уровне моего партера.

— Привет… — её пальчик скользит вдоль члена, к уздечке.

Обхватывает губами, нацеловывая головку. Медленно, со стонами, облизывая губы. Издевается…

Перехватываю за подбородок. Уворачивается, шлепая по руке.

— Потерпишь… Мы соскучились…

Хочется шлепнуть в ответ. По этим дерзким щекам. Но… ей можно. Пусть.

— У вас минута.

Черт… как же больно улыбаться.

Еще с десяток влажных поцелуев взасос.

Бедра сводит от желания врезаться в этот горячий ротик.

Как она это делает… Ох… Рассматриваю сверху.

Чувствую все вибрации от её мурлыканий и глубоких тихих стонов. Она всегда обожала мой член и открыто признавалась ему в любви.

Если её не остановить, не тормознет до самого конца. В этом тоже есть свой кайф. Но я хочу кончать вместе с ней.

— Хватит любезничать с ним, детка!

Подхватываю под колени, роняя на спину. Бедро выше… Мне на пояс.

Её тело всегда пугается, когда я двигаюсь слишком резко. Я чувствую ее сопротивление и сейчас…

Сопротивляется на уровне инстинктов.

Женя, вообще, очень инстинктивна в сексе, когда не Топит. Если мозги не засорены всяким ванильным бредом, это всегда запускает звериность, самцовость — тестостерон, адреналин, эндорфины… И приносит гораздо больше витального удовольствия, чем любое проигрывание «сексуальности» ванильными женщинами. Из неопытных Нижних эту никчемную дурь выбивают годами, добиваясь непроизвольности реакций тела. Ванильные — вообще безнадежны в своей массе. С ними нельзя заниматься сексом, можно только его имитировать.

Поэтому, как только заканчивается гормональная реакция на запах новой самки, мужчины быстро теряют к ним сексуальный интерес, превращая секс в справление обычной нужды, или ищут новую, которая некоторое время будет вызывать своим запахом эту витальную страсть.

Животность, уязвимость женщины включает ответные базовые инстинкты. Все ощущения становятся острее и глубже на фоне этих гормональных всплесков. Отключается контроль, самоанализ. А эти зоны мозга обычно и гасят центр удовольствия. Мужчина теряет голову…

А Женя… своими непроизвольными реакциями… Хочется насиловать, когда её тело сопротивляется. Запах её адреналина… Это так естественно — брать силой свою самочку. Она так спокойно и естественно принимает это… Редкая женщина.

Но даже это — не весь кайф! Многогранна… Есть у неё и другая ипостась! Я помню свои спейсы под её Топом… И как улетать от её пронзительной нежности и открытости — тоже помню…

— Тише… тише… — её тело сопротивляется, и у меня искрит в мозгах от нетерпения.

— Рррр….

— О, боже…

— «Боинг»?

— Да…

— Хорошо?…

— Да!

Переворачиваю на себя. Почти срывается. Но я перехватываю бедра, насаживая её обратно, под вскрик. Вцепляется мне в руки, распахнув огромные глаза. Можно кончить от этого взгляда…

— Двигайся, — требую я.

Плавно поднимается. Резко возвращаю обратно. Как же круто! Громко, синхронно выдыхаем. Её пальцы пытаются оторвать мои руки от бедер. Она не хочет этого, на самом деле. Это просто тело…

Опять плавно поднимается, кусая губы, опять насаживаю.

Вскрик.

О, да… Ну, как же хорошо это…Нервный шлепок по животу.

— Больно?..

Молчит, кусая губы.

— Нет… но…

Пусть привыкает.

Расслабляется полностью, ложась мне на грудь. Её зубы скользят по моей челюсти. И я снижаю обороты. Плавнее двигаясь ей навстречу.

Мы уплываем…

Такая горячая… непривычно скользкая и…

Твою мааать!

— Детка… Презерватив…

Скатывается с меня.

— Аронов… — хныкает.

Я, б**ть, совсем безголовый с ней!

Надеваю.

Понежничали, и хватит!

Подтягиваю за бедра к краю дивана, опускаюсь на колени. Медленно возвращаюсь в неё. Дальше… все так, как нужно сейчас мне. Стопу мне на плечо, вторую — на бедро. Она уже вся невменяемая, и не сопротивляется, только вцепляется пальцами в мои руки на своей талии.

Резче, глубже, ритмичней…

Прогибается. Какая красивая шея… Пройдясь по груди, перехватываю рукой. Сжимаю. Мы оба уже рядом. И её руки взлетают, хватаясь за мою, и снова пытаясь инстинктивно оторвать мою кисть от шеи. На самом деле, она любит так! И я сдавливаю сильнее.

Дрожит… несколько сильных судорог по телу…. Да! Отпускаю её шею и себя, практически отключаясь от яркой вспышки. Затылок немеет от удовольствия, перекрывая даже посторгазмические ощущения в паху. Её мышцы подрагивают… глаза закрыты…

Отлично. В этот раз еще лучше!

Оставляю поцелуй на лобке. Больно, б**ть… Забыл…

Ложусь лицом на живот, дыша её удовлетворением.

Очень правильный запах…

— Tesoro mio…

Девочки сегодня спят долго. Не хочу будить Женю.

Футболка еще прилично сырая. Пятна крови полностью не отстирались. Дома прохладно, и надевать ее не хочется. Лучше уж так…

Иду на кухню.

Где в этом доме кофе?

Открываю шкафы — чаи, травки, огромный пласт пуэра… кофе.

Достаю пачку молотого. Закрываю. Открываю обратно. Достаю диск еще не открытого пуэра. Подарок…

Спасибо, Калиновский! Обязательно попробую. Потом. Сейчас — кофе.

Турка в два раза больше моей. Всё правильно.

Судя по запаху, немного пережарено, съедобно только с молоком. Берусь за дверцу холодильника.

Что там — неошкуренный ежик в мандаринах?

Открываю.

Нда…

Всегда ругал её за это. Всё вперемешку!

Какие-то закрытые чашечки, непрозрачные упаковки… За это тоже ругал! Все, что не съедено сразу, должно быть выкинуто. Открываю крышку ближайшей чашки. Оладьи. Выглядит привлекательно. Но вместо крышки должна быть пищевая пленка.