– Об этом рассказывают некоторые из пострадавших, – сказала женщина.

– Допускаю, что не все… люди не хотят, чтобы их принимали за сумасшедших.

Оба медика, соглашаясь, покачали головами, но сделали это как-то не очень уверенно.

– В какой-то момент в салоне оказалось вдвое больше людей, чем их там должно было быть?

– То есть два комплекта пассажиров и два экипажа? – переспросил начальник госпиталя.

– Именно!.. Кто-нибудь из тех, кого удалось разговорить, отмечал в своем рассказе этот факт?

– Да, об этом рассказали некоторые из пассажиров, – сказала женщина-врач. – Людей это жутко напугало. Многие в тот момент подумали, что самолет, вероятно, разбился и что сами они умерли.

– И зависли где-то между небом и землей, между этим и тем светом?

– Вы очень прозорливый человек, – глядя на странную гостью в шлем-маске, сказал начальник госпиталя. – Именно такими словами о произошедшем рассказывают некоторые из пассажиров этого рейса.

– У меня есть просьба, уважаемые коллеги.

– Слушаем вас, – сказал мужчина. – Нас предупредили, что мы должны сотрудничать с теми, кто приедет в госпиталь. Так что мы целиком к вашим услугам.

– Нам крайне необходимо побеседовать с командиром воздушного судна. Если только это не повредит его здоровью и если он способен давать показания. Также я хотела бы поговорить с бортпроводницей и с кем-то из пассажиров.

– Прямо сейчас?

– Чуть позже.

– Думаю, мы сможем это организовать. Что-то еще?

– Сейчас, если это возможно, я бы хотела поговорить с кем-то из бригады ваших врачей, работавших непосредственно с потерпевшими.

Начальник госпиталя подошел к столу. Прежде чем он снял трубку телефона местной связи и отдал распоряжение кому-то из подчиненных, в помещении прозвучал женский голос.

– И еще один момент, коллеги, – Светлана задумалась на мгновение. – Мне крайне важно знать, отличаются ли симптомы и клиника ваших потерпевших от симптоматики и клиники тех пострадавших, которых поместили в Пятый военный госпиталь внутренних войск МВД, который находится на улице Соболева…

Кэп жестом показал провожатому – тот устроился на одном из стульев, выставленных в коридоре, – чтобы он оставался на месте: мол, все в порядке, товарищ полковник, ваша помощь пока не нужна. Сам прошел чуть дальше по коридору. Здесь был закуток с диваном и фикусами. Он не стал присаживаться, а встал возле окна, через которое был виден внутренний двор госпиталя.

– «Второй», слушаю вас.

– Закончили осмотр аварийного борта! – послышался в наушнике голос Технаря. – Хочу доложить предварительные итоги… Или вы сейчас заняты?

– Мы с «Седьмой» только что приехали в госпиталь, в который доставили пассажиров и экипаж с «сургутского» рейса.

– Так мне, может, позже выйти на связь?

– Наша коллега сейчас разговаривает с врачами… Уверен, она и без меня справится. Докладывайте, «Второй». Что интересного для нас обнаружили?

– Коллеги из комиссии МАКа еще до нашего появления приказали местным привезти к борту аэродромный преобразователь. Мы уже сами подключили кабель питания. Докладываю главное: бортовой компьютер оживить не удалось!

– Это важный момент, – сказал Кэп. – Но после осмотра «гаджетов», признаюсь, чего-то подобного и следовало ожидать.

– Все электронное оборудование, вернее, то, что я с помощницей смог протестировать, неисправно. Радиолокатор, радионавигационная система, радиооборудование.

– То есть неисправны те приборы, в составе которых имелись электронные платы?

– Да, именно так. При этом, хочу уточнить, сами приборы внешне выглядят неповрежденными.

– А внутренние платы?

– А вот здесь все намного интереснее. Некоторые платы и узлы имеют видимые даже простым глазом следы замыканий. Но чтобы понять картину повреждений, а также возможную причину, все эти платы, узлы, соединительные кабели и шины надо снимать и тестировать на стенде или в лабораторных условиях.

– Обнаружили еще что-нибудь необычное?

– Если не считать поврежденного пожаром двигателя, стеклопакетов и тех повреждений, которые были получены уже во время жесткой посадки, более ничего примечательного. Внешняя обшивка в лобовой части и на всем протяжении фюзеляжа, кроме левого крыла, не имеет следов термического воздействия. Установлено также, что фюзеляж машины абсолютно герметичен.

– О мгновенной разгерметизации, значит, говорить не приходится?

– Эту версию мы отмели. Да и высота ведь была сравнительно небольшой.

– Какова ваша версия, «Второй»? Человеческий фактор предлагаю пока не рассматривать. Как думаете, что могло послужить причиной, приведшей к данному летному инциденту? Меня интересует именно «первое впечатление».

– Шаровая молния?.. – прозвучало в наушнике. – Плазмоид?.. – После небольшой паузы в наушнике вновь раздался хрипловатый голос. – Извините, это я сам с собой разговариваю… По существу заданного вами вопроса пока сказать нечего… Мне не достает объективных данных, чтобы выстраивать версии.

– Ладно, зайдем с другой стороны.

– Это можно. С какого только боку?

– Пока не собраны объективные данные и пока мы не ознакомились с показаниями «черных ящиков», можем позволить себе высказываться в предположительном ключе. Понимаете мою мысль?

– То есть строить разные догадки?

– Вы не находите это «летное происшествие» крайне странным?

– Еще как нахожу, – отозвался Технарь.

– У меня такой порос… Имеет ли это ЧП, если иметь в виду также состояние тех, кто находился на борту этого воздушного судна, какие-либо аналоги? Случалось ли нечто подобное где-либо и когда-либо? Что скажете, «Второй»?

– Лично мне не доводилось слышать о чем-то подобном.

– Мне – тоже.

– «Странное» – это как раз подходящее словцо! Для меня загадка, как пилоты вообще смогли посадить лайнер с «убитой» электроникой и с вышедшим из строя движком?!.. Да еще с полным салоном обезумевших пассажиров!.. Могу я спросить, «Первый»?

– Спрашивайте.

В наушнике послышался голос Павла.

– Прошу прощения, что вмешиваюсь… «Первый», я получил от нашего контрагента несколько файлов!

– Что именно они переслали, «Шестой»?

– Результаты расшифровки обоих «черных ящиков»: аварийного регистратора и речевого самописца.

– Оперативно работает комиссия МАКа, – сказал Кэп. – Успели посмотреть?

– Пока еще не смотрел, потому что материал пришел только что.

– Ознакомьтесь, а потом доложите самую суть! Особое внимание на хронометраж при подлете борта к Кольцово, а также на переговоры по внутренней сети. «Сжатые» файлы зашифруйте и отправьте мне. Когда появится время, я их тоже просмотрю.