делает неуверенный шаг в мою сторону, и я протягиваю ей руку. Возможно, разбрасывать все эти подушки по земле вокруг нас было не самой безопасной идеей. Она протягивает мне свою полную тарелку, и я ставлю ее на одну из подушек с другой стороны от нее.

В одну секунду она крадется на цыпочках по подушкам, в следующую секунду она падает… прямо на меня. Мои рефлексы срабатывают, и я протягиваю руку, чтобы поймать ее в середине падения. Харпер приземляется прямо на меня, или, скорее, на мои колени, расставив ноги в стороны.

— Ты в порядке? — Мои руки все еще на ее руках, удерживая ее от падения.

Ее волосы закрывают лицо, но я могу разглядеть кивок. Я также чувствую, как дрожат ее плечи.

При этом движении у меня в горле образуется комок. Ребенок.

— Черт. Ты не пострадала?

На этот раз она качает головой, и у нее вырывается первый приступ смеха. Очевидно, как только эта плотина прорвана, она выпускает все это наружу.

Посмотрев вверх, я громко выдохнул. Затем я убираю волосы с ее лица, подавляя собственный смешок, когда вижу слезы смеха в ее глазах.

Трахни меня, она прекрасна.

Я перемещаю свои руки с ее рук на плечи и вверх по шее, пока не обхватываю ее щеки.

Я не уверен, кто двигается первым, но в одну секунду веселье на ее лице сменяется чем-то совершенно другим, чем-то гораздо более горячим, а в следующую секунду она у меня на коленях, и я пытаюсь притянуть ее еще ближе, положив руки на ее задницу.

14

Сегодня ночью полнолуние? Потому что я определенно чувствую, что что-то только что произошло под этим ночным небом. То, что я споткнулась, на самом деле не новость, а вот приземление на Райана — да. Что ж, может быть, это все было бы в какой-то степени нормально. Я могла бы отползти от него как можно изящнее и поблагодарить за то, что он поймал меня. Вместо этого я, по-видимому, благодарю его, сидя на нем и пытаясь съесть живьем.

Но это так чертовски приятно. Одна его рука на моей заднице, и я клянусь, он подстегивает меня, а другая крепко прижата к моей шее сзади, притягивая меня как можно ближе к нему, чтобы никто из нас не сломал нос.

Наши губы слились воедино так, что я не уверена, сможем ли мы когда-нибудь снова оторваться друг от друга. Из-за этого почти невозможно отличить, где заканчиваюсь я и где начинается он. Его язык у меня во рту, горячий и дикий. И его губы сливаются с моими, как будто они дают ему то, что поддерживает в нем жизнь.

Я много думала о нашей новогодней ночи, прокручивая ее в голове, как будто это мой любимый фильм. Я была убеждена, что выпивка, наряду с желанием разделить это сильное удовольствие с этим красивым мужчиной, были причиной того, что воспоминания казались слишком хорошими, чтобы быть правдой. Как будто мой мозг взял это воспоминание, прославил и усилил его для моего удовольствия, превратив в невероятную мечту наяву, которой я не могла насытиться.

Но, возможно, я все-таки ошибалась, потому что быть с ним в этот самый момент так же умопомрачительно, как и в моей мечте. Моя кожа покалывает от возбуждения, а мое нутро пульсирует от такой сильной потребности, что немного кружится голова. Хотя это, также, может быть вызвано недостатком кислорода, который, я уверена, уже испытываю.

Какой-то громкий звук пугает меня, и я отстраняюсь от Райана и его захватывающих губ. Мой пульс колотится так быстро, что я боюсь, что мои артерии могут лопнуть от давления в любую секунду.

Я сглатываю и смотрю на него.

О Боже, я только что набросилась на него, как какая-то лишенная секса потаскушка. Что со мной не так?

Ты хотела действовать медленно, помнишь?

Дерьмо.

— Мне так жаль. — Я высвобождаюсь из его объятий и забираюсь на свое место, не в силах пропустить массивную эрекцию, которую он скрывает за молнией.

— Прости? За что, черт возьми, ты извиняешься? — Он запрокидывает голову и смотрит в небо.

Его кадык выступает под этим углом, и это только дополняет его потрясающий профиль.

Я подношу руку ко рту и провожу кончиками пальцев по распухшим губам. Как ни странно, единственное, что витает в моем теле, — это чувство удовлетворения и удовлетворенности тем, что только что произошло, даже если это, возможно, было не самым умным шагом. Но тепло, распространяющееся от моей груди по всему телу, и это ощущение невесомости слишком хорошо, чтобы сожалеть.

Райан поднимает брови, как будто пытается напомнить мне, что его вопрос все еще без ответа.

Я сглатываю, но выдерживаю его взгляд.

— Мы договорились действовать медленно, и я просто напала на тебя.

Уголки его рта приподнимаются, и он усмехается.

— Ты говоришь так, будто я какой-то слабак, который не может защитить себя от нападок.

Я морщусь.

— Это было совсем не то, что я имела в виду.

Его рука на секунду касается моей, прежде чем он отдергивает ее.

— Я просто шучу, Харпер. Я знаю, что ты этого не делала. Но поверь мне, я бы сказал тебе, если бы ты сделала что-то, что мне не понравилось. На самом деле, я не могу перестать думать о тебе, и мне было очень трудно держать свои руки при себе.

Что ж, это укрепляет уверенность в себе.

— Значит, ты хочешь сказать «спасибо»?

Из него вырывается смех, и я присоединяюсь к нему.

Он качает головой, глядя на меня.

— Я не могу поверить, что ты только что сказала это.

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу.

— Я тоже не могу, вырвалось.

— Это было идеально. — Он поднимает руку и проводит большим пальцем по моей щеке и вдоль подбородка. — И да, спасибо тебе. Это лишь немного утолило мою жажду, но все равно это было то, чего я хотел и в чем нуждался.

— Я рада. Чувствую то же самое. — Жар приливает к моим щекам, и я слепо хватаюсь за тарелку рядом со мной, поднимая ее, как предложение мира. — Хочешь поделить десерт?

Взгляд Райана обжигает, но сам он остается на месте.

— Я бы с удовольствием.

Я кладу тарелку себе на колени, и в каком-то молчаливом согласии мы оба снова сосредотачиваемся на экране. Мы смотрим оставшуюся часть фильма, перекусывая фруктами и какими-то трюфелями из темного шоколада и арахисового масла, которые тают у меня во рту.

Смузи исчезает в мгновение ока, и к концу фильма я настолько сыта, что почти засыпаю. Экран потемнел, теперь идут только титры, и я смотрю в небо. Звезды мерцают над